Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX века

Боковой вход южного корпуса, протянувшегося вдоль Никитской, вел во второй этаж, где в больших угловых комнатах размещался кабинет директора, а за ним направо по коридору — университетская канцелярия и архив. Весь третий этаж занимала директорская квартира, на четвертом этаже в угловых комнатах жил один из профессоров, а в прочих помещениях — казеннокоштные ученики разночинской части гимназии, попадавшие сюда по задней угловой лестнице. В противоположном северном крыле три угловые комнаты второго этажа принадлежали инспектору гимназии. От них налево по коридору по две комнаты занимали иеромонах и иеродьякон университетской церкви. Сама церковь св. Татианы располагалась здесь же в торце, в два света на третьем и четвертом этажах, на четвертый этаж выходили церковные хоры. Внутри церковь была прекрасно отделана и украшена, ее интерьер в стиле классицизма принадлежал к лучшим творениям М. Ф. Казакова. В убранстве церкви присутствовало несколько превосходных икон старого письма. «Церковь при своей простоте была так изящна и величественна, — пишет современник, — что посетивший ее 6 декабря 1809 г. император Александр I был от нее в восхищении и, не слушая приветственной речи настоятеля Малиновского, воскликнул, обращаясь к сестре, великой княгине Екатерине Павловне: „Ах, как хорошо!“»

За церковью дальше по коридору третьего этажа находились аудитории философского и юридического факультетов, напротив них — зала для посетителей (служившая притвором церкви) и медицинский кабинет с его шкафами. Юридическая аудитория, с настенной росписью и большим портретом императора, имела и другие назначения: в ней собиралась университетская конференция, производились публичные диспуты на ученую степень и другие собрания. Четвертый этаж занимали гимназические классы и комнаты для дворян-гимназистов. Во всех лекционных и гимназических залах стояли длинные столы с подвижными скамьями по обе стороны, на которых сидели студенты и гимназисты; впереди их ставили кресла для профессоров и стулья для учителей. Исключение представляла физическая зала, устроенная тройным амфитеатром с пульпетами[338].

Справа от главного здания, боком к Моховой, стоял деревянный флигель, в котором помещался Педагогический институт, жил его директор и еще несколько профессоров. Позади него располагалась университетская больница, еще дальше, в длинном каменном доме (получившем позже название Ректорского) были квартиры профессоров и университетских чиновников. Неподалеку, в бывшем доме кн. Волконской, помещался анатомический театр, где кроме медиков читали лекции профессора Гольдбах — по астрономии и Рейсс — по химии. В большом каменном флигеле выше по Никитской находился клинический институт с глазной лечебницей. Дом Мосолова на Никитской занимал профессор естественной истории Фишер, здесь была его аудитория и проходили заседания общества Испытателей Природы. Все эти дома, кроме больницы и Ректорского домика, впоследствие сгорели при пожаре.

Конечно, после преобразований университета должны были произойти изменения в распределении помещений главного здания. Они были связаны, во-первых, с упразднением поста директора. Если первый ректор X. А. Чеботарев устроил было здесь в директорских покоях на третьем этаже правого крыла свою квартиру, то сменивший его П. И. Страхов счел более полезным передать эти комнаты для размещения новых библиотечных и музейных коллекций, а сам сохранил за собой квартиру в домике на заднем дворе университета. Во-вторых, в связи с сокращением числа гимназистов и ростом профессорского корпуса часть комнат для учеников четвертого этажа могли переделать в квартиры новых профессоров или учебные классы.

Все студенты университета образовывали две слабо связанные между собой корпорации — казеннокоштных и своекоштных студентов. «Своекоштные студенты были отделены от нас, казеннокоштных, — пишет Е. Ф. Тимковский — временем и пространством». Каждый из своекоштных «являл собою отпечаток состояния и образа жизни в его семействе»[339]; в то же время воспитание и образование казенных студентов, начинавшееся еще с академической гимназии, брал на себя сам университет.