Московское боярство

Брезент и фанерные щиты, что прикрывали орудия нашего судна, откинулись, морячки мои педальным приводом повернули башни в сторону надвигающихся врагов. На пристани уже никого, только шум громкий вдалеке, на месте митинга Лады. Но вот один всадник показался, второй, третий… Четвёртым был Олег, машет, кричит, в лодки тычет весельные, что наступают на москвичей, а «Варяг» всё стоит… Снуют охранники, одни таскают дрова в топку, на твёрдом топливе пытаются идти, другие – конопатят щели после экстренного откидывания борта, ибо течь в трюме, лошади чуть не по щиколотку в воде уже. Катя с винтовкой снайперской уже на корме, Лада и Магда – на носу. Лодки подходят с восточной стороны, пытаются прижать «Варяг» к берегу. Мужики вдоль борта с оружием, Лис и Влас, Юрка с капитаном пытаются дать ход лодке. Башни молчат…

Невидимую линию пересекли три лодки, и с кормы и носа варяга потянулись святящиеся пунктиры трассеров. Сначала к одной лодке, та встала, течением её несёт на север. Потом вторая, третья, следующая. Две даже столкнулись, теперь уже шесть лодок без весельной тяги, четыре отступают. Ещё суда нарисовались, те движутся на перехват уже обстрелянных! За нас воюют! Наконец, как музыка для слуха, резкий гудок – давление пара поднялось до нужной величины. Правда, из трубы валит дым, паруса, безвольно висящие на реях, все не белые, а чёрные от копоти, вперёдсмотрящий задыхается и кашляет. Оставив побоище за кормой, с невиданной до селе скоростью, «Варяг» по течению рванул на север.

До Ладоги дошли на одной машине, вторую приводили в чувство. Там среди ночи раздался гудок, полетели ракеты. «Десант» моих Имперских штурмовиков с воплями «Московское посольство!» ввалился в крепость, изъял из постели ничего не понимающего Златобора, и, не останавливаясь ни на минуту, рванул на озеро. Уже на Ладоге запустили вторую машину на жидком топливе, а первая сдохла от большой нагрузки. На одной они в итоге и прибыли…

– Ну как-то так, – подытожил Лис рассказ моих «послов».

– Писец… – только повторил я, ошарашено глядя на красных от стыда ребят и философски настроенного Лиса.

– Это что такое? – тихо поинтересовался Влас.

– Зверёк такой, пушной, – просветил его Юрка.

– Он на севере живёт, – заискивающе вставила Лада.

– Ага. И периодически наступает! Вы что, народ, с ума посходили! Какого хрена!..

Я надеюсь, что мой часовой монолог дед в летопись не вставит, ну или пригладит его как-нибуль. Вроде, «Государь принял доклад у послов, указал на некоторые неточности и отступления от протокола»…

– Вы же понимаете, что теперь Рюрик на нас войной пойти может? – я обессиленно откинулся на стуле после своей речи.

– Понимаем… – хором ответили ребята.

– Может, обойдётся? – тихо поинтересовался Лис, – Купец тот сам первый полез…

– Лис, ну эти-то ладно, молодые да дурные, но ты мужик опытный, сам как думаешь? По-человечески, вы всё правильно сделали, а с точки зрения князя? Приехали, народ постреляли, купца – его купца! – прибили, Рюрик как-то ответить должен, иначе какой он князь?

– И то верно, – согласился Лис.

– Короче. Вам всем – пятнадцать суток отработок за срыв дипломатической миссии. Влас, сам себе статью определишь, ты более в Кодексах подкован. А теперь… Зоряна! Пиши указ о введении особого положения.

– И в чем он заключается? – приготовилась писать супруга.

– В подготовке к отражению агрессии с юга. Из-за вас, – я ткнул пальцем в группу грустных ребят, – все наши планы производственные к лешему полетели. Отправил я на посольскую миссию – а вы устроили дипломатический налёт…

Последствия не заставили себя ждать. Вся Москва теперь ходит на работы вооружённая, группами менее десяти человек не передвигаются. Пришлось усилить патрули, выделить народ на охрану дороги и даже «Варяга» периодически гонять на озеро. Яхта текла, экстренное открытие аппарели на половину борта не прошло даром, требует доработок и модернизации по результатам похода. Но других судов у нас нет, кроме рыбацкого, но оно не вооружено.