Московское боярство

Пришли в первое, самое ближнее село. Там – натуральные горы дров и сена! Выгрузились, начали интересоваться, что тут вообще происходит. К нам вышла толпа народу и стала слёзно просить включить их в программу обмена! Причём людей явно больше, чем было в этом селе в первый раз. Развели костёр, начали слушать всех. Мужики наперебой рассказывают, я и вся команда немного в шоке от их напора. Постепенно ситуация прояснилась. Начало всему положило качество нашего инструмента.

Я, да и другие москвичи, уже отвыкли от местных поделок. Узкие топоры, что точить надо чуть не пять раз, пока дерево свалишь, серпы да ножи, тут для сбора сена такие – остались в прошлом. А местные, получив инструмент, принялись работать. И эффективность труда при помощи новой справы была такая, что наш заказ на месяц первый наш «покупатель» умудрился чуть не за три дня сделать! Потом себе нарубил чуть не до зимы топлива и стройматериалов, а потом и другим в аренду сдавать топор начал. И односельчане его тоже ворвались! Итог – груда дров, сена, а толпа народу из соседних деревень с одним вопросом – как им получить топоры да косы! Причём народ уже авансы заготовил, кучи сырья, что лежали возле пирса – это оно и есть. Ну и заказ первого покупателя, только вот на три месяца вперёд он его сделал! Жуть! Развернулась приёмка товара да торговые переговоры.

Моя команда перегоняет, под изумлённые взгляды местных, сено да дрова на сырьё. Первое в качестве топлива для пиролизной установки мобильной идёт, параллельно давая золу. Из поленьев льётся жидкое топливо, скипидар да дёготь. Уголь древесный в ящики пакуется, тоже штука полезная. Ну а Златобор под моим присмотром торгует. Местных, что на озере живут, подводит под контракты, клятву берёт. А вот с пришлыми, что из глубины материка подтянулись – другая проблема. Мы-то ещё и разведывательную функцию, и картографическую выполнять собирались, а как это сделать, если на лодке до некоторых сёл не добраться? Да и так, отдашь топор – где потом искать мужика, которому «лизинг» такой на инструмент оформили? Рассказали потенциальным партнёрам о нашем затруднении. Народ загрустил, стали вместе искать выход.

Чуть не до ночи ругались, но какое-то решение выработали. Местного старосту назначили ответственным за его реализацию. Нам нужны пирс и дороги для саней и телег, нормальные, насколько это возможно, в удалённые от берега сёла. За это – скидка на инструмент всем причастным. Сбор сена да дров ложиться на прибрежное село, с них и спрос будет в случае недодачи. Но зато откроется первому покупателю, которого мы считаем теперь нашим доверенным представителем, ларец с новыми товарами – иголки, ножички небольшие, скобяные изделия, гвозди да прочая полезная мелочь. И вот этот товар он сможет продавать дальше, по своему усмотрению. Когда дороги готовы будут, мы в сёла дальние придём, и там лавку откроем, под началом уже новых представителей. Мужики чуть не подрались, одни не хотят на себя ответственности брать, другие – товар терять. К утру они сами ушли к своим святым местам, клятвы друг другу давать, торговлю на наших условиях организовывать.

В этом селе задержались дольше чем планировали – уж слишком много сырья перерабатывать пришлось. И в следующем – такая же ситуация! И пирс внушительный вполне готов уже! Опять гости из других сёл, куча сена и дров, переговоры чуть не до драк, решение вопросов ответственности и торговли. Оставили обсуждать наше предложение, поднялись выше по мелкой речке, к ещё двум сёлам. Опять горы всего на берегу. Ну да что ты будешь делать! Мы-то на лодках и не вывезем всё! И опять народ местный и не очень живо интересуется условиями нашей программы «Инструмент в обмен на сено с дровами». И тут задержались, правда, условия наши люди приняли, и договорились не в пример быстрее – тут в основном родичи собрались, хоть и дальние. Ну а за скидку новую, снижение месячной нормы дров да сена, они согласились всё барахло оттащить к озеру. Вернулись уже целым караваном судов, в большом селе возня закончилась, все согласны заключать контракты. Постановили им, помимо прочего создать большой склад в излучине речки. Туда пусть всё сваливают, под ответственность и счёт местных старост и представителей речных сёл.