Московское боярство

Глава той крепости после нашего прошлого прихода приезжал к местным рыбакам, пытался их поднять на войну с агрессором, то есть – с Москвой. Ему резонно заметили, что люди с торговлей приходили, чего их бить? Тем более, что мены устраивали вполне себе выгодные, а вот силу воинскую показали – не в пример остальным. Но без крови. Ну и послали бывшего спекулянта куда подальше, мол, тебе надо – ты и рискуй головой. Тот, не будь дурак, поспрашивал о нашей команде, о количестве людей на «Меркурии», и уехал, недобро скалясь. Думал, наверно, что парой десятков человек он легко справится. Ну вот и остался без пристани и лодок. Да и с торговлей теперь у него полный швах – он-то не только «моих» корелов окучивал, ещё и этим рыбакам многие ремесленные изделия с торга Ладожского вёз. А теперь Москва тупо рынок под себя подмяла, топор за связку шкур уже не толкнёшь, просели прибыли. Ну ничего, такими темпами агрессора-спекулянта местные же, из его же крепости, прижучат, и тоже торговать начнут. А мы и не торопимся – время пока есть. Пообщались с рыбаками, продали чуть товара из другого списка – иглы да ножики в дело пошли. Причём – за рыбу да продовольствие. Из-за задержек постоянный малость выбились из норм потребления взятых с собой запасов, вот и пополнили провиант таким образом. А вот топлива да золы у нас уже – завались просто, на такой «улов» мы не рассчитывали. Очень тут народ сообразительный, особенно когда собственную выгоду видит.

Двинулись дальше – к пострадавшему от медведя селу и к Митьке. В первое вошли под вечер. Нас тут узнали! Бывшие раненые гурьбой высыпали встречать «Меркурий». Радуются, руками машут, веселятся. Все, кроме одной незнакомой тётки. Или бабки – сложно в этих лохмотьях понять. После недолгих разговор, поняли, кто это такая. Оказалось, Митька послал свою подшефную травницу за пострадавшими приглядеть. Молодец, кстати, князёк, уважаю, бережёт людей. Бабка приехала сюда под увещевания Митьки о том, что зверь многих людей покалечил. Травница сунулась в село – и малость потерялась. Народ вместо того, чтобы страдать от ране, нагло занимается хозяйством. Осмотрела Веда раны и обомлела – по всем признакам у людей оневица была, воспаление то есть. А они выздоровели! Двух недель не прошло, а уже на ногах! Бабка после долгих опросов пострадавших выяснила, кто их лечил, как, поудивлялась немало, решила собрать консилиум. Отправила мальцов к Митьке, чтобы тот собрал ей группу местных докторов-знахарей. Ибо профессия эта тёмная, с силами мистическими часто сталкиваться приходиться, вот и держаться вместе они, независимо от расстояния между деревнями, в которых живут. Консилиум, кстати, должен прибыть буквально со дня на день – мы их чуть только опередили. Правда, я бы к такому доктору не пошёл – уж очень жалостливо бабуся выглядит.

– Веда, – представилась стоящая буквой «Г» тётка.

– Сергей. Вы, бабушка, ту за лекаря?

– Какая я тебе бабушка! – обиженно завопила тётка, и из под головного убора показалось лицо женщины лет сорока, максимум.

– Ну ты не обижайся, мне тут сверху не видно просто. А чего стоишь согнувшись? Спина болит?

– А ты пособирай травки, да глазом каждую посмотри, да так чуть не весь год, я на тебя посмотрю, – опять зло огрызнулась знахарка, обидел я её всё-таки серьёзно.

– Да мы вроде тоже собираем, и даже растим. В теплице, под стёклами, – мне неудобно, ни за что ни про что женщину обидел.

– Да ты милок сам-то в лесу не ходишь, я по рукам вижу. Твои-то травницы не лучше меня небось!

– В лесу не хожу, правда, но мои лекарки спиной не мучаются.

– Ещё скажи что глазами сильны!

– А то как же? Конечно, я им в полутьме работать запрещаю вообще, нечего зрение портить!

– Сказки сказываешь, – сердитый голос раздался из-под тряпок на голове, – волховство твоё сильно, да, но и мы на всякое способны!

– Да не волховство, – попытался я соскочить с неудобной темы, не очень хотелось вступать в споры о богах и духах, – так, знания по крупицам собираем и используем.

– Без волховств тут никак! – запричитала Веда, – С огневицей только заговор сильный справляется!

– Ага, я так Смеяне и скажу, что, мол, зря она там в лаборатории всю молодость проводит, надо просто пошептать красиво, и всё пройдёт! – уже я начал злиться.

Мои стоят, откровенно веселятся, правда, не в голос. Картина и впрямь забавная, я стою, а мне в пояс макушка тётки смотрит, да ещё и спорит знахарка та с Государем. Вот народ и потешается. Местные больше с опаской глядят. А Веда меж тем продолжает:

– И сколько лет знахарке твоей?

– Семнадцать уже, – гордо сказал я.

По моим меркам и впрямь есть повод для того, чтобы задрать нос. В столь юном возрасте Смеяна достаточно хорошим фельдшером стала, да и Роза от неё не отстаёт. А вот местные что-то наоборот, не прониклись. Точнее – одна Веда. Как давай меня поносить:

– …молодуху в травницы! Она ни сил не знает, ни хворей, только погубит народ!

– Ты бы это, на Смеяну не наезжала бы, её трудами тут народ на ноги встал! – я был готов защищать падчерицу до последнего.

– А то что?