Московское боярство

– Да лагерь наш оборудуют, – я был горд за своих людей, летняя учёба даром не прошла, вокруг лагеря встали посты наблюдения, пулемётчики в засаду сели, сигнальные мины установлены на возможных путях следования любой воинской силы.

Те мины делали на основе баллонов для винтовок, к нему приделывали некую трубку, в которой была сигнальная ракета и свистулька. К хитрому шпеньку была приделана верёвка, делаешь растяжку, дёргает кто-нибудь за шнур – вылетает шток, высекает искры из специального покрытия трубки, поджигает кудель пропитанную и отправляет её сжатым воздухом вверх на метров десять. А сам газ под давление идёт в свисток, который издаёт мерзкие и громкие звуки.

– Как старейшина? Не подозревает ничего?

– Нет, ему не до того… – Федя все так же удивлённо наблюдал за нашим лагерем, я попросил уточнить почему не до нас голове корельскому, – Урожай плохой, лесом сейчас люди добирают припасы на зиму. Вот и не до вас, тут бы с голоду не опухнуть по первому снегу.

– Хм, – мы, конечно, рассчитывали на занятость корелов в лесу в сентябре, потому и время выбрали такое, но такое развитие событий было просто подарком, – урожай, говоришь, плохой… А это хорошо, незаметно подойти сможем, если народ подальше в лесу шастает…

– Да что уж тут хорошего… – горестно вздохнул корел.

– Погоди, так у вас тоже с провиантом, ну, едой плохо? – блин, с нашими военно-дипломатическими манёврами совершенно забыл про людей, – Как сам-то? Урождай собрал? Добрый был?

Федя молча отвёл меня в сарай, где хранил зерно да прочие припасы.

– И на сколько тут человек? – я разглядывал невеликие кучки бочонков, мешков, кривых корзин.

– Да на всю семью, почитай, на шесть человек, – Федя прислонился к бревну, изображавшему дверной косяк, – хорошо, что сын у тебя, не пропадёт.

– Н-да, не густо, не густо… – увиденное живо напомнило мне мой первый год в девятом веке, забыли мы там у себя в Москве, что такое голод, даже крепостные уже свой переход на север как страшный сон вспоминают, – Вот что, Федя, такими темпами ты мне никогда долги не отдашь, окочуришься быстрее. Сколько у вас тут народу? Баб? Детей? Возраст какой?…

Я в записной книжке прикидывал количество необходимого продовольствия. Получалось, если пару-тройку полных лодок подгоним, то село нормально перезимует. Федя осторожно напомнил, про другие сёла, где мы детей брали, ещё два есть, и там тоже с провизией не густо. Количество еды, необходимой корелам, резко возросло.

– Так, быстро не получиться, но мы вам поможем. Пойдём со мной, там на болоте дежурная лодка стоит, отдам распоряжение.

Лодки на этой стороне болота было две, так мы сразу определили. Только стояли они не на берегу, а чуть в глубине болота, на заросшем кустами, там их временный лагерь. Вызвать лодки можно особым звуковым сигналом. Судно дежурное прибыло, водитель его получил записку от меня. В ней – задание нашим оформить гуманитарную помощь, разработать порядок её оказания, ну, долг, собственно, рассчитать новый, раскидать его на корел. Лодочник отправился на юг, а мы двинулись в село. У нас есть часов семь, чтобы поспать да привести себя в порядок, выдвигаться к крепости будем среди ночи.

Тихо встали в полночь, и выдвинулись на север. Шли налегке, но сторожко – Кукша, он тоже с нами был, впереди со своими разведчиками, мы за ним. Ребята оставляют метки, мы движемся, подсвечивая себе путь слабым светом фонариков. Под утро разведчики встретили нас.

– Все, дальше уже будет местность, что к крепости относится, – Кукша докладывал обстановку, – мы прогулялись, пока темно, там всё как Федя говорил. Озерцо небольшое, крепость…

Тут пасынок хмыкнул, я вопросительно посмотрел на него.

– Там той крепости, частокол из брёвен да, почитай, и всё. Небольшая она, хилая.

– Ты сильно-то не расслабляйся, стрела прилетит – не посмотрит что слабой та крепость кажется, – я пожурил нашего начальника штаба, – даны вон тоже думали, что мы хилые, и где теперь эти даны? Вот и не повторяй их ошибок. Работаем как планировали, бери людей…

– Да знаю, все знаю, не учи ученного – сам тот план составлял, – улыбнулся Кукша, – а на тебе у нас переговоры.

Развернул пасынок коня, и двинулся потихоньку в лес. Молодец, правильно всё, я тут теперь не самый главный военный, а, скорее, представитель власти и выдумщик. Второе из-за того, что опыта больше да кругозор шире, вот и подмечаю то, что местные не считают важным.