Москва

– Ты, урод! Значит, убил-таки девушку!

– Не убивал я никого! – сдавленно прохрипел он.

– Тогда какого лешего устроил мне гонки по пересечённой местности?! – с гневом спросил я.

– Просто испугался.

– Чего испугался, гад?!

– Того, что вы арестуете меня, – Ляпис по-детски всхлипнул, что никак не вязалось с его обликом взрослого мужика.

– А есть за что?

– Есть. Ольга… В общем, я не убивал её!

– А кто убивал?

– Да никто! – заорал он так, что случайные прохожие, которые с опаской наблюдали за нами, шарахнулись в разные стороны. – Жива Ольга! Жива!

– Ну и где же она?

– На даче! Я её запер там, после того, как она сказала, что не выйдет за меня замуж.

– Че-е-го? – Я не верил своим ушам.

– Да, она на даче. Я держу её в погребе, пока не передумает. Каждый день навещаю, привожу еду и питьё.

– Ляпис, ты что – офонарел?! – зло произнёс я, чувствуя, что ещё немного – и не удержусь, превратив рыжика в отбивную. – Ты похитил человека и удерживаешь его силком?!

– Я… я люблю Олю. А она любит меня. Просто ей нужно время, чтобы понять это и решиться, – забормотал рыжий.

– Ты псих, Ляпис! Нет, у тебя точно кукуха поехала! – резюмировал я и, схватив его за воротник халата, который он так и не удосужился сменить на что-то более подходящее, поставил этого придурка на ноги. – Говори, где находится эта дача и как туда добираться. И моли бога, чтобы с девушкой всё было хорошо! Иначе я тебе, сукину сыну, ноги прострелю. Скажу, пришлось при попытке бегства.

Размазывая по щекам сопли вперемешку с грязью, он заговорил. В итоге я понял, что девушка находится на даче, которая, как и квартира, принадлежит семье дипломата, нанявшей Ляписа.

Я привёл рыжего в ближайшее отделение милиции, где договорился о том, что нам дадут транспорт.

Минут через пять мы уже садились в легковой «Чандлер» с откидным верхом, который доставил нас по пыльной дороге к даче.

Речи о стандартных для советского времени «шести сотках счастья» пока не шло – дача ответственных работников Наркомата иностранных дела скорее напоминала барскую усадьбу, где в одной из построек мы действительно разыскали связанную по рукам и ногам несчастную девушку.

Это действительно была танцовщица Ольга Мартынюк, к счастью, живая. Прихваченный мною заодно доктор осмотрел её и сказал, что здоровью балерины ничто не угрожает, но лучше ей полежать с недельку в больничке.

Ольга, хотя порядком устала и измучилась, нашла в себе силы влепить похитителю тяжёлую во всех смыслах пощёчину, и никто не стал укорять её за это.

– Что со мной будет? – опустив голову, спросил незадачливый жених.

– Судить тебя будут, – сказал я. – Надеюсь, влепят по максимуму за похищение человека.

– Но ведь я же люблю её! – вскинулся он.

– А вот это меня – и уверен, что и судей, – ни капли не волнует, – сказал я.

Конечно, для Оли история закончилась хэппи-эндом, и я был счастлив, что девушка в порядке, но… увы, расследование вернулось к тому, с чего, собственно, и началось: труп без головы по-прежнему оставался неустановленным. И вновь предстояла масса беготни.

Усталый как собака, я вернулся в отдел, передав похитителя милиции.

– Как прошёл день? – спросил Трепалов.

Я поведал ему сегодняшнюю «одиссею», он внимательно выслушал и благосклонно кивнул.

– Молодец. К тому же твой результат нельзя назвать отрицательным. Может, ты спас сегодня жизнь этой Ольге.

– Думаю, Ляписа надо на освидетельствование к психиатрам. У него явно не все дома, – сказал я.

– Это уже следствию решать. Но я с тобой согласен: нормальный человек на такое не способен. Даже влюблённый… Когда своих в Москву перевозить собираешься? – внезапно сменил тему начальник.

– Э-э… – смутился я. – Через месяц примерно.

– Месяц? А не долго? Давай, ускоряйся. У моих сотрудников должен быть надёжный тыл.

– Есть ускориться! – улыбнулся я.

Мысль как можно быстрее увидеть Настю и Степановну нравилась мне всё больше. А там, глядишь, мирком, ладком, да за свадебку.

– Ты лыбиться-то погоди, – усмехнулся Трепалов.

– А что такое?

– Да то: сроку тебе на раскрытие убийства балерины – три дня. И это не я так решил, а наверху. Они думают, что нам любой орешек по зубам.

– Что за срочность такая?

– Ну а сам как думаешь? – лукаво ответил он.

– Новые срочные дела? – догадался я.

– Срочнее некуда. Но детали потом, когда с балериной разгребёшься.

– Ну… Максимыч, сначала заинтриговал, а потом не колешься. Я ведь теперь весь изведусь, – шутливо произнёс я.

– Ничего, зато мотив у тебя появится уложиться в отведённые три дня срока, а то и раньше. А теперь насчёт балерины, – Трепалов задумался. – Хотел тебе подсказать немного, но понял: учёного учить – только портить. Думаю, копаешь ты в правильном направлении. Просто пока до жилы не дошёл. Но ты, Георгий, парень въедливый, настырный, у тебя всё получится.

– Хотелось бы… Только я ещё не знаю, что дальше делать, откуда поиски продолжать, – признался я.

– А ты продолжи их с того же места, где остановился, – посоветовал начальник.

– Что, обратно в танцевальную школу Айседоры Дункан? – удивлённо посмотрел я на него.