Москва

Поскольку двери в строениях отсутствовали в принципе – их, скорее всего, изъяли для личных нужд хозяйственные жители окрестных деревень, – с проникновением внутрь проблем не возникло. Скоро под ногами захрустела кирпичная крошка, а в рот набилась вездесущая пыль, которой тут было просто невообразимое количество.

Она же и помогала мне искать следы. Да, чувствовалось, что тут действительно устраивали осмотр по всем правилам, не халтурили, как это бывает порой. Но я упорно, шаг за шагом, продолжал исследовать все уголки и закутки.

Шло время, но пока что ничего интересного обнаружить не получалось. Если бы не пресловутое упрямство и принцип доводить начатое до конца, я бы давно всё бросил и поехал назад, в город. Но, закусив губу, я продолжил поиски, и где-то через пару часов в очередной раз убедился в справедливости поговорки «Кто ищет, тот всегда найдёт».

Глава 21

Это был третий, верхний этаж стремительно дряхлеющего здания. Такое обычно происходит, когда дом покидают люди: словно чувствуя свою ненужность, он начинает разрушаться.

Страшно подумать, сколько понадобится сил и труда, чтобы заново запустить это производство и вернуть цеха к жизни. Иной раз проще и дешевле построить заново.

Я подошёл к окну, вернее к тому, что раньше им было, и бросил взгляд на улицу.

Отсюда практически идеально просматривалась яма, в которой заживо закопали женщину. А ещё здесь находилась чья-то лёжка: дырявый, изъеденный мышами тюфяк, ветхое одеяло и наволочка, набитая перепревшей соломой. Лёжка не заброшенная, о чём свидетельствовали вполне себе свежие экскременты в углу. Где живём, там и гадим.

Вонь стояла жуткая, я даже пожалел, что туда сунулся, когда играл в великого следопыта.

Абориген приходил сюда не только, чтобы ночевать, он ещё и жил здесь: спал, ел, справлял естественные надобности. Даже пытался как-то обустроить быт.

Вместо стола – деревянный ящик, укрытый пожелтевшей газетой. На ней рассыпаны окаменевшие хлебные крошки и рыбья чешуя.

Номер газеты показался мне знакомым… Скажу больше, это был тот самый номер «Правды», где была напечатана статья обо мне и даже имелась фотография. Вот же проныра этот Кольцов – я ведь нарочно не хотел фотографироваться для этого очерка, а он где-то мой снимок раздобыл.

Хорошо ещё, что качество так себе, что-то вроде фотопортрета со слов свидетелей – опознать можно, но с большим трудом.

Я стряхнул с газеты мусор и пробежался по тексту глазами. А ничего так написано, бодренько, с юмором. Понятно, что без преувеличения не обошлось, – так на то и пресса, чтобы привирать. Кому нужны истории, правдивые на все сто?

Самого здешнего обитателя на месте не оказалось.

Похоже, после обнаружения тела Евстафьевой милиция сюда так и не заглянула. Во всяком случае, в отчётах ничего не было сказано об этой лёжке, и я догадываюсь, почему: пока я поднимался на третий этаж, где она находилась, пол подо мной чуть не провалился, и я едва не рухнул вниз.

Кто-то в итоге решил не рисковать и схалтурил. Такое в нашей работе тоже не редкость, увы.

Прямо возле тюфяка валялся солдатский «сидор». Я развязал тесёмку и принялся копаться в его содержимом.

Так, что тут у нас?

Ничего интересного: тряпки, которые когда-то были предметами гардероба – разномастные, собранные с бору по сосенке, включая женский платок, кусок мыла, кисет с махоркой, спички и, к моему удивлению, тонкая книжечка – дореволюционное издание историй о приключениях русского сыщика Ивана Путилина, написанных неким Романом Добрым (судя по всему, авторский псевдоним). Обложка потрёпанная, страницы засаленные и захватанные, внизу каждой грязные пятна – томик читали, перелистывая обслюнявленным пальцем. Я ощутил нечто вроде умиления: мои бабушка и дедушка поступали ровно так же.

Похоже, книжка имела какую-то ценность для хозяина, иначе бы её давно пустили на самокрутки.

Пора делиться находкой. Эх, в который раз жалею, что нет ни раций, ни сотовых телефонов, когда они так нужны.

Высунувшись в оконный проём, я негромко позвал напарника:

– Николай!

Мне повезло – он услышал и показался из дома напротив.

– Чего? Нашёл что-то?

– Нашёл, – довольно произнёс я. – Давай ко мне, только под ноги смотри: лестница того гляди развалится.

Через минуту он появился, тряся «поседевшей» от пыли головой, и отряхивая грязь с одежды.

– Вот гадство! Не приведи бог, не отстирается… Ну, хвастайся, чего тут нарыл…

– Посмотри, – показал я на лёжку. – Оказывается, здесь живут.

– Вижу.

– Думаю, какой-то опустившийся люмпен-одиночка. Есть смысл найти гражданина и хорошенько допросить. Он мог видеть убийство.

– А мог и не видеть. Например, в тот день здесь не ночевал или спал крепким сном, – резонно заметил Панкратов.

– Согласен, – не стал спорить я. – Тем не менее, поговорить с ним нужно. Он потенциальный свидетель.

– Ты всё правильно излагаешь, Георгий, только, как видишь, жильца нет, и не факт, что он появится. Я бы на его месте после такого шухера сюда бы и носа не казал.