Москва, 1941

Расстановка частей перед началом парада на Красной площади. (ЦАМО)

Журналист Юрий Жуков записал у себя в дневнике: «С великими хлопотами добыли пропуска. В 7 утра выехали. Сыро. Туманно. За 100 метров ничего не видно. Только красные глаза светофоров помаргивают. Думали будет видимость парада: где взять столько войск? Но уже у белорусского вокзала увидели первый танк. Дальше больше, фыркают, гремят, двигаются к Пушкинской. Сквозь метель кричит милиционер: “Не проедете! Они до самого Охотного… Все забито!” На тротуарах – удивленные и радостные москвичи. Для них это сюрприз…

На Садовом кольце – артиллерия, пехота. Врываемся на Ильинку. Дальше не проедешь – войска подтягиваются к площади. 7:55. Слегка посветлело. Команда “Смирно!” Грузноватый генерал Артемьев верхом на коне объезжает полки».

Парад невозможно представить без военных маршей, были они и 7 ноября 1941 года.

Вспоминает участник парада, музыкант Евгений Иосифович Стейскал: «Я служил в ОМСДОН имени Дзержинского, музыкантом. С 4 ноября 1941 года в обстановке строгой секретности мы стали проводить репетиции, готовясь к параду. Участвовали все четыре оркестра дивизии и оркестр штаба Московского военного округа. Руководил – старший дирижер В. И. Агапкин. Играли в манеже Хамовнических казарм. На смотр приезжал маршал Буденный и генерал Синилов. Сводный оркестр состоял из 150 человек. Звучали в основном марши». Этот манеж существует и сейчас, на второй линии Комсомольского проспекта в доме 17в[57].

Синилов: «Днем 6-го числа я прослушал сыгранность оркестров в манеже, в Хамовниках. Агапкин дирижировал. Часть маршей выбросил. Затем приехал Буденный, прослушал оставленные марши и те, которые были мной забракованы. Он согласился выбросить эти марши. Предупредил: может быть, потребуются».

Василий Иванович Агапкин: «Прибывшие оркестранты заявили мне, что клапаны (педали) у инструментов замерзают, пальцы коченеют (некоторые были без перчаток). Как играть? …Мелкие инструменты, как наиболее необходимые, держать под шинелями, крупные – прикрывать обшлагами шинели. Играть марши, чередуясь между собой: одни играют, другие отогревают инструменты».

В ночь с 6 на 7 число на брусчатку Красной площади была нанесена специальная разметка, которая скрылась под повалившим утром снегом, затруднив выравнивание войскам.

«День был пасмурный, шел снег. Шли мы пешком, а путь был неблизкий. Наше училище (1-е МАУ), переименованное к тому времени в 1 Гвардейское Краснознаменное минометно-артиллерийское, открывало парад. Обычно Парады на Красной площади открывала Военная академия им. Фрунзе. Но в ноябре 1941 года в Москве из военных заведений осталось наше училище, все другие были эвакуированы», – вспоминал о своем участии в параде гвардии старший лейтенант Азаль Миргалимович Каримов.