Москва, 1941

В Исторической библиотеке было решено эвакуировать 100 тыс. книг из почти 1,5 млн. Первую партию наиболее ценных изданий стали собирать еще в конце июня. Всего набралось 40 тыс. книг на 554 ящика, которые к 27 июля были погружены на баржу и по воде отправлены в Хвалынск Саратовской области. На той же барже находились книги из Государственной научно-технической библиотеки, Библиотеки иностранной литературы, научной библиотеки МГУ, экспонаты Музеев Революции, Исторического и народов СССР. Во время погрузки книг на баржу порт подвергся бомбардировке, и возникший пожар чуть было не уничтожил их. К счастью, действиями работников библиотеки, которые дежурили на пристани, и пожарной команды возгорания ящиков удалось избежать. Путешествие до Хвалынска заняло целый месяц: рядом с Москвой баржа подвергалась бомбардировкам, крыша, под которой были ящики с книгами, протекала, при вынужденных перегрузках приходилось чинить разваливающиеся ящики. Через два месяца книги были отправлены дальше в Кустанай, куда и прибыли 8 ноября.

Все эти меры приводили к тому, что Москву покидали целыми семьями. Школьников стали отзывать с оборонительных работ для того, чтобы они могли уехать вместе с родителями. Секретарь МГК ВЛКСМ Лидия Войнова обращалась к Рапопорту: «У части комсомольцев г. Москвы учащихся средних школ, мобилизованных на спецзадание, родители эвакуировались из Москвы с учреждениями по месту работы. По ранее имевшейся договоренности с Вами приезжающие учащиеся должны быть направлены по месту эвакуации родителей. Для организации этого нужны средства, так как приезжающие не имеют средств на питание и проезд. МГК ВЛКСМ просит Вас выделить под отчет 15 тысяч рублей для отправки указанных учащихся из Москвы».

Пока это был побочный, но также важный эффект эвакуации учреждений. Численность населения Москвы требовалось существенно сократить. Согласно официальным данным, перед войной население составляло 4 млн 334 тыс. человек (в некоторых источниках называется цифра в 4,5 млн). Это было близко к «расчетной» численности города, которая согласно генеральному плану 1935 года должна была составлять 5 млн к 1960 году. Но этого было недостаточно.

1 июля, практически одновременно с вывозом из Мавзолея тела Ленина, исполком Моссовета принял решение № 26/7 «О порядке эвакуации детей из г. Москвы». В нем говорилось: «Предложить Комиссии по эвакуации детей из Москвы с 03.07.41 ввести порядок составления и утверждения Мосгорисполкомом графиков эвакуации детей за двое суток до проведения эвакуации. Назначить уполномоченными по эвакуации детей от Моссовета: в Рязанскую обл. – Смирнову (зам. председателя Мосгорисполкома), в Тульскую обл. – Орлову (Управление культурно-просветительных предприятий), в Горьковскую обл. – Петрука (трест блочного строительства)».

Ряд детских садов стали эвакуировать из Москвы буквально сразу после начала войны. Так, детские сады завода «Каучук», в которых находилось 500 детей, получили приказ на эвакуацию уже через час после объявления войны. Такая спешка, из-за которой не успели толком собраться, взять зимние вещи, привела впоследствии к болезням детей.

При самом удачном стечении обстоятельств выезжал почти весь педагогический коллектив. Например, со 150 воспитанниками детского сада газеты «Правда» в эвакуацию отправились 13 человек персонала – заведующая, методист, музыкальный работник, шесть воспитателей, три технические работницы и медсестра. Однако даже в этом случае на каждого взрослого приходилось по 12 детей, и достичь оптимального для условий дороги соотношения 1:5 не удавалось.

Первоначально предполагалось, что эвакуация будет недолгой и недалекой – почти выезд на дачу. Ряд детских садов выезжал в восточные районы Московской области: Зарайский, Егорьевский, Орехово-Зуевский, но были те, кого отправили в Наро-Фоминский – на запад. Примерно так же проходила и эвакуация из Ленинграда, в результате чего эвакуированные в близлежащие районы все равно оказались внутри блокадного кольца.