Москва, 1941

Наркомат боеприпасов поступил «хитрее» и в начале июня запросил рабочих с московских кондитерских фабрик «Рот Фронт», им. Бабаева и «Красный Октябрь» для завода № 574, который производил мины и 85-мм снаряды, позже он был эвакуирован в Ташкент. Неизвестно, почему понадобились именно кондитеры – возможно, требовались опытные и аккуратные укладчики продукции. Также целевым назначением на завод НКБ № 12, расположенный в Электростали, должна была отправиться тысяча рабочих текстильных фабрик Ногинска и Павло-Посадского района. В конце сентября 1941 года руководству Загорского завода НКБ № 11 пришла в голову идея закрыть пару местных учебных заведений: «В связи с большой потребностью в рабочей силе на заводе № 11 прошу Вас дать распоряжение Наркомпросу СССР о временном закрытии Загорского педагогического Института и Загорского Зоотехникума с передачей студентов указанных учебных заведений в количестве 350 человек для работы на заводе № 11». П. Г. Москатов обратился с этим предложением к заместителю председателя СНК СССР Н. А. Вознесенскому, дополнительно мотивируя это решение «отсутствием жилплощади на месте для завоза рабочих». Ответ Вознесенского неизвестен, однако на просьбе завода № 11 появилась резолюция «Рабочую силу на завод № 11 не направлять АК 13.10.41»[24]. Да, в середине октября 1941 года надо было планировать эвакуацию завода, а не его модернизацию, тем более что Загорск находился даже в более опасном положении, чем Москва.

Москва – крупный промышленный и транспортный узел.

Со временем требования перестали носить абстрактный характер выделения десятков или сотен рабочих рук, а подавались списки с указанием фамилий и конкретных специальностей, куда кого необходимо направить. Например, в Московской торговле были выявлены практически все рабочие дефицитных специальностей и отправлены по разным оборонным заводам. Но и этого было мало, тогда Комиссия стала копать глубже: «…проведенной Комитетом по распределению рабочей силы проверкой установлено, что в ряде госучреждений, научно-исследовательских институтов должности секретарей, статистиков, счетоводов, экспедиторов, заведующих хозяйством, комендантов зданий, лаборантов, и т. д. занимают лица, имеющие профессии токаря, слесаря, шлифовщика, фрезеровщика, заточника, столяра, плотника и т. п.». Выявленный таким образом «кадровый резерв» направлялся на заводы и стройки, а госучреждениям летели суровые приказы провести учет работников согласно новой методике. В результате выяснялось, что почтенный швейцар гостиницы был раньше учеником токаря, а продавец в продуктовом магазине пару лет работал слесарем.

Конечно, ни о каком выборе профессии или места работы речи не шло. С трудовой дисциплиной было очень строго. Но такая фактически мобилизация начинала ударять по предприятиям и организациям, которые уже были задействованы в выполнении оборонных заданий. Зачастую это с предприятий срывались уникальные или единственные специалисты, без которых весь производственный процесс просто прекращался.

«Московскому Коммунэнергопроекту стало известно, что Наркомат Вооружений вошел к вам с ходатайством о переводе ряда наших специалистов (20 человек) в распоряжение НКВ, такая операция не представляется нам возможной их следующих соображений.