Москва 1979

Фелтон поднял крышку багажника. Борис вопросительно посмотрел на американца, перевел взгляд на сестру. Борис думал недолго, поднял ногу и залез в багажник, лег на бок, поджав колени. Фелтон велел женщине сесть впереди, рядом с ним и держать документы наготове. Он тронул машину с места, развернулся и поехал назад, к шоссе. Примерно через час они оказались на границе с Финляндией, в пункте пропуска. Еще через некоторое время Фелтон остановился, открыл багажник и сказал, что можно выбираться, теперь они на территории Финляндии, — как ни банально это звучит, — все кончилось.

Эпилог

По прибытии в Америку Борис Зотов в целях безопасности поменял имя, и стал Кэвином Джонсоном. Несколько лет он вместе с сестрой жил в Сан-Диего, Калифорния. Преподавал русский язык американским военным морякам и служащим министерства обороны. Когда "холодная война" закончилась, курсы временно закрыли, а потом открыли вновь, но теперь там изучают китайский и фарси. Борис переехал на Восточное побережье в Бостон, там он учился на риэлтера, получил лицензию, пять лет работал на крупное агентство, продавая дома, квартиры и земельные участки, а позже открыл свой бизнес по продаже недвижимости.

В Бостоне он женился на американке, которая была моложе его на девять лет. Брак продлился всего два года, детей не завели. Борис был слишком занят сделками с недвижимостью, а жена надолго оставалась одна, в голову лезли разные мысли о том, как скрасить одинокий досуг. В конце концов, она подружилась, а потом сошлась с бывшим бейсболистом, владельцем нескольких заправочных станций, и подала на развод. У нового мужа свободного времени было еще меньше, но от него Рейчел родила двух чудесных детей, и на этом успокоилась.

Борис продал бизнес и переехал в Нью-Йорк. Здесь он окончательно осознал, что наступили новые времена, — холодная война стала забываться. Он недолго раздумывал, какому делу себя посвятить, вспомнил связи и знакомства, оставшиеся с комсомольских лет, и занялся организацией гастролей русских артистов в Америке. Деньги не слишком большие, высокая конкуренция, но зато оставалось много свободного времени. Коротая досуг, Борис гулял по городу, иногда останавливался на углу Бродвея и Пятой авеню. Там он садился на лавочку, читал газету или кормил голубей.

Однажды, в августе 2006 года, он оказался на этом месте под вечер, часов в пять, сел и открыл пакет, где лежал бутерброд и банка воды. Он жевал и иногда бросал взгляд на соседнюю скамейку, где, сидел человек, вроде бы, знакомый. Борис присмотрелся, задумался, и вспомнил, кто это. В нескольких шагах от Бориса сидел Станислав Лыков, бывший лейтенант, оперативник из КГБ, в которого пришлось стрелять много лет назад. Конечно, с годами Лыков изменился, он располнел, волосы на висках поседели, спина немного сгорбилась, но узнать можно. Он курил и смотрел куда-то в пространство, в какую-то точку, которую видел только он один.

Пора было уходить, ждали кое-какие дела, но он забыл обо всем. Он хотел подсесть поближе и представиться. Но тут его стали мучить сомнения: а вдруг это не тот самый Лыков. А если Лыков, вдруг этот он — шпион нелегал, выполняет задание русской разведки. Все может быть… Может ошибся, может нет. У Лыкова была родинка на подбородке, темная, хорошо приметная, а у этого человека родинки нет. Можно просто подсесть к нему, начать разговор о погоде или что-то спросить. Наверняка такой пустой разговор Лыкова не насторожит, не напугает, но Борис не решился. Человек был одет просто: светлая рубашка в голубую клетку, бежевые брюки и сандалии на босу ногу, недорогие часы на кожаном ремешке. Выкурив еще одну сигарету, мужчина поднялся, перешел улицу, свернул за угол.

Борис последовал за ним. Человек дошел до темного "Доджа", сел за руль и уехал. Борис записал номер. Через час он вернулся домой, нашел в интернете сайт, на котором можно узнать адрес человека, если знаешь номер его машины. Борис перевел с кредитной карточки круглую сумму и был немного удивлен результатами изысканий. Оказалось, Лыков жил в Америке уже более десяти лет. Квартира в Бруклине, где он зарегистрирован сейчас, это уже третье его место жительства. Там установлен стационарный телефон. Квартира полностью выплачена, по меркам Нью-Йорка, — довольно просторная, две спальни, гостиная и комната отдыха. Расположена в Бруклине, всего в одной миле от океана. Имени Лыков не менял, у него есть жена, видимо, из России, — Наталья Левинсон.

Некоторое время Борис сидел за письменным столом перед телефонным аппаратом и смотрел в окно. Он жил на первом этаже, окно закрывала кованная решетка, выходило оно на стену соседнего дома, старую кирпичную стену всего в двух метрах от его окна. Борис придвинул телефон и набрал номер, подошла какая-то женщина, он попросил по-русски Станислава. Мужской голос звучал молодо.