Москва 1979

Справа длинный стол, покрытый вытертой клеенкой. У окон стоят два человека и смотрят на улицу, третий сидит в противоположном углу на табуретке и курит. На коленях охотничий карабин. Осипов вспомнил, как перешел улицу, поднялся на крыльцо и постучал. Дверь открыл бородатый мужчина с приятным лицом, ярко голубыми глазами, одетый в нейлоновую куртку. По выговору заметно, что нездешний. Он сказал, что приехал порыбачить из Москвы, буквально на пару дней, предложил зайти. Осипов в ответ соврал, что он родом отсюда, из этой самой деревни, но сейчас живет в городе, а здесь случайно, проездом.

Едва за спиной закрылась дверь, на Осипова навалились в темных сенях какие-то люди, отобрали пистолет, ударили по голове чем-то тяжелым и ткнули ножом под ребра. Теряя сознание, он решил, что все кончено, но оказалось — нет, еще жив. Он сидел и чувствовал, что второй пистолет, под ремнем на спине, — на месте, не вытащили. То ли не нашли, то ли совсем не искали. Пистолет был с патроном в стволе. Чтобы выстрелить, хватит двух секунд, надо выключить предохранитель и нажать на спусковую скобу. Действуя медленно, он сунул руку под полу куртку, и дальше, за спину, под ремень. Потянул наверх пистолетную рукоятку. Ладонь была в крови, пальцы непослушные, рукоятка пистолета, словно сырой обмылок, выскальзывала.

Голова снова пошла кругом, Осипов закрыл глаза и провалился в минутное забытье. Когда сознание вернулось, человек с карабином стоял возле окна. Он вставил обойму в направляющие, передернул затвор и что-то сказал. Кажется, он собирался стрелять, прицельно через стекло. Но поступил по-другому, ткнул стволом в стекло, осколки посыпались на пол, под ноги.

Осипов вытащил пистолет, выдернул руку из-под полы и выстрелил в темные фигуры у окна. Насмерть, с первого попадания убил человека, стоявшего ближе к нему, ранил второго, с карабином в руках. Третий человек отскочил в сторону к тому месту, где на стене висело зеркало в раме, сбил его плечом с гвоздя и несколько раз выстрелил в ответ, разрядив в Осипова все восемь патронов пистолетной обоймы.

* * *

Этим человеком был Олег Пронин. Он был настолько поражен случившимся, что на минуту потерял дар речи. Он встал посередине комнаты с дымящимся пистолетом в руке, стараясь представить, как все это, дикое недоразумение, вдруг случилось: ожил мент, казавшийся мертвым или тяжело раненым. Сумел откуда-то вытащить пистолет и пальнул, точно, прицельно. Один из московских друзей валялся убитым на досках пола. Второй парень, местный, которого они подобрали на трассе, был еще жив, — но лучше бы умер сразу. Он получил две пули, — в грудь и в живот, — и теперь лежал на боку, подобрав колени к животу, тяжело хрипел и стонал. Пронин перезарядил пистолет и добил раненого выстрелом в голову.

Он глянул в окно, там, на улице, что-то изменилось. Возле калитки стоял Резаный с ружьем в руках. Он прицелился и выстрелил, сначала из одного ствола, затем из другого, в дом через улицу. Он видел какую-то цель, но, кажется, промахнулся. Пронин подумал, что история может закончиться скверно, совсем не так, как он планировал. В доме напротив их ждала милицейская засада. Теперь надо уходить, ничего, кроме пули, здесь уже не дождешься. До машин рукой подать. Можно добраться до трассы, а там сжечь "Ниву" и найти новый транспорт, кого-нибудь остановить.

За окном у калитки Резаный перезарядил ружье, выстрелил и не попал. Он переломил ружье, чтобы снова перезарядить. От дома напротив раздались несколько пистолетных выстрелов, Резаный выронил ружье. Он опустился на колени, затем сел на землю. Привалился плечом к столбику калитки, протянул к ружью руку, ухватился за ремень. Он положил ружье на колени и выгреб из кармана несколько патронов. Ярко зеленые гильзы из прессованного картона хорошо видны издали. Они выкатились из раскрытой пятерни, упали на землю.

От противоположного дома снова стали стрелять. Шальная пуля разбила соседнее окно. Пронин видел, как Резаный, сидя на земле, все-таки перезарядил ружье, приподнял его, прижал приклад к плечу, но не стрелял, видимо, не видел цели. Надо было уходить, но Пронин все стоял у окна, словно завороженный этим зрелищем, и смотрел. Резаный выстрелил в сторону противоположного дома, один раз, потом второй. Оттуда раздались пистолетные выстрелы. Резаный упал боком на землю, перевернулся на грудь, попал лицом в грязь, и больше не шевелился.

Пронин выскочил в другую комнату, запутался ногами в каком-то тряпье. Оттуда на заднее крылечко. Небо было низким и хмурым, падали редкие снежинки, а туман еще не рассеялся. Пронин перелез через изгородь, какие-то колья, соединенные перекладинами. Продрался через огород, перекопанную низину, где местами попадались замерзшие лужи. И дальше через высокий, выше пояса, мертвый чертополох с черными листьями, покрытыми инеем. До ближних деревьев два десятка метров, а там до машины рукой подать.