Москва 2042

В той самой книге, которую маршал Взрослый предложил мне как мою собственную, было сказано, что я якобы все эти четыре глыбы читал (во что, впрочем, мне самому поверить трудно), причем прочел я их, с одной стороны, задолго до того, как побывал в Москорепе, а с другой стороны, после того, как оттуда вернулся. Вот говорят, что писатель не должен читателю все объяснять и разжевывать. Он должен оставить читателю возможность самому потрудиться, попотеть и самому домыслить то, до чего он, писатель, сам не додумался. Если это так, вот вы и додумайте, как это могло получиться, что я читал собственную книгу до того, как написал ее. Да, если хотите, сами это все и обдумывайте, а у меня уже и так от всего этого голова кругом идет. Поэтому я просто перескажу то, что мне удалось прочесть в кабинете Берия Ильича.

Там сказано, что первая глава первой глыбы симовских мемуаров начинается с описания обыкновенного утра обыкновенного советского мальчика, у которого папа сидит в тюрьме, мама носит папе передачу, а мальчик в это время ходит в школу, возвращается домой и учит уроки. Мальчик учится в третьем классе и никак не может понять, за что же посадили его папу, бывшего балтийского моряка, комиссара с крейсера Аврора, а впоследствии народного комиссара высшего образования. И хотя эти события очень ранят детскую душу, но учиться все-таки нужно. В тот день ввиду отсутствия мамы юный Сим пообедал один и сел за уроки. По литературе им как раз задали выучить новое народное стихотворение:

На дубу зеленом, да на том просторе
Два сокола ясных вели разговоры.
А соколов этих люди все узнали:
Первый сокол-Ленин,
Второй сокол-Сталин…

Сим про себя говорит, что у него уже и тогда была феноменальная память. И даже это заглотное стихотворение он очень быстро выучил, но тут же задумался, поскольку, с детства обладая острым критическим отношением к действительности, никак не мог себе представить Ленина и Сталина, сидящих на дубу, как птицы.

И в тот момент, когда он подвергал критическому анализу это стихотворение, в дверь постучали. Сим открыл и увидел на пороге страшного, грязного, оборванного, заросшего спутанной бородой странника с котомкой за плечами. Странник попросил воды, а напившись и смахнув с бороды капли, посмотрел пристально и спросил:

– Как тебя звать, малец?

Сим ответил:

– Сим.

– Правильно, – сказал странник. – Сим. Так вот, послушай меня и запомни, вьюнош, что я тебе скажу: быть тебе царем на Руси. Будешь ты Сим Первый.

С этими словами странник исчез, словно испарился.

Сим, по его собственному признанию, был мальчик впечатлительный, и слова, сказанные странником, произвели в душе его очень глубокое смущение.

Оставшись один, он опять пытался учить те же стихи, но они больше не лезли в голову. В голову лезли, наоборот, самые неожиданные и довольно даже странные для пионера мысли.

А соколов этих люди все узнали:
Первый сокол-Ленин,
Второй сокол-Сталин…

– А третий сокол – я! – вдруг сам себе сказал Сим и, как сам же пишет, тут же возбудился от острого предчувствия своей необычайной судьбы.

Он поведал о необыкновенном старце матери. Удрученная тем, что опять не приняли передачу, она вроде бы сначала пропустила его рассказ мимо ушей, а потом насторожилась, попросила повторить все сначала и долго выспрашивала, что за старец, да как выглядел, да в чем одет. Она обругала Сима за излишнюю доверчивость, велела впредь всегда спрашивать, кто стучит, и никогда не открывать дверь незнакомцам.

– Мама, – спросил Сим, – а почему он сказал, что я буду царем?

– Мало ли сумасшедших ходит, – сказала мать. – Что им в голову придет, то и лепят. Головы малолеткам задуривают. Дать бы им каждому по пятьдесят восьмой статье.

Но в ту же ночь, взяв с него ужасную клятву, она открыла ему тайну его необыкновенного происхождения.

… Тайна эта заключалась в том, что Сим Глебыч Карнавалов не был отцом Сим Симыча. Его истинным отцом был Николай Александрович Романов, император и самодержец Всероссийский…

Мать Сим Симыча Екатерина Петровна рассказала ему, что как раз перед самой революцией, в то время как ее муж комиссарил на крейсере Аврора, она работала прачкой в Зимнем дворце и там у нее состоялась интимная встреча с самодержцем. Причем царь пошел на это не из каких-то там распутных соображений, а исключительно ради сохранения Российской короны. Он чувствовал, что скоро так или иначе грянет революция, а наследник тяжело болен и вообще будущее туманно. Поэтому император по соглашению со своей супругой Алике решился на такой необычный шаг. И в ночь их тайного свидания христом-богом молил Екатерину Петровну, если Господь пошлет мальчика, хранить его как зеницу ока и только в нужный час, когда будет знак свыше, открыть ему, кто он есть на самом деле.