Москва- 3. Энциклопедия городского криминала

Доходило до курьезов. В громком деле Юлия Фанда, бывшего оперативника МУРа, сколотившего в 1983 году преступную группу из тридцати человек (среди них были сотрудники милиции и КГБ), основными перевозчиками ценностей являлись высокопоставленные служащие посольств Замбии, Ганы, Чада и Гвинеи. Один из дипломатов — посол Габона — получил даже за свое усердие прозвище Самосвал. В 1986 году он ухитрился зараз провезти через границу ценностей на 200 тысяч долларов.

Но и это, конечно, не предел. Большая часть «черных» рекордов так и осталась неизвестной. Это выяснилось позже, когда на Западе как опята после дождя начали один за другим появляться антикварные магазины, специализировавшиеся на русской старине. В Берлине, например, целая улица состояла из лавочек, где торговали контрабандой с Востока.

Теневой бизнес складывался вокруг всех кустарных производств. В Измайлове на Сиреневом бульваре было единственное место в Москве, где разрешалось покупать изделия из серебра кубачинских мастеров. (Ограничение на скупку «пробил» дальновидный директор торгового предприятия.) Знающие дело не понаслышке люди вспоминают, что «стоявшие» на Сиреневом бульваре барыги имели в день чистым наваром… 150 тысяч рублей!

Воротилы антикварного рынка сколачивали состояния по случаю. Однажды перекупщик взял на Старом Арбате золотой самовар по цене медного лома. Да что там самовар! Бесценная золотая эмалевая икона работы Фаберже покупалась в ломбардах так: эмаль хозяину предлагали отковырять и сдавать оставшийся металл на вес.

Состояние уходило так же просто, как и появлялось. Валька Крыса, которую знали все коллекционеры и барыги, погорела на валюте. Комитетчики провели у нее в квартире и на подмосковной даче десятки обысков, но нашли лишь сотую часть накопленных богатств. Вальке светил нешуточный срок. (Читателям молодого поколения напомню, что статья 88 УК РСФСР — нарушение правил о валютных операциях — относилась к главе первой Уголовного кодекса: «Особо опасные государственные преступления». По ней предусматривались наказания от трех лет до смертной казни с обязательной конфискацией имущества.) Но антикварщица не унывала. Она-то знала, что до главной кубышки опера не докопались…

Каково же было отчаяние скупщицы, когда она услышала о выдаче мужем оставшихся валютных и ювелирных ценностей. Наивный муженек полагал, что таким образом облегчит участь супруги и ей скостят срок. Узнав о случившемся, Валька едва не наложила на себя руки.

Другая знаменитость — перекупщик Вова Кожаный, получивший десять лет с конфискацией имущества. Реквизированное оценили в 500 тысяч — по ценам восьмидесятых годов сумма астрономическая. Но и она не отражала реальной стоимости коллекции. Знакомые с Кожаным люди утверждают, что цена его антиквариата выше оценки в 100 раз.

Денис Ф. - представитель новой волны антикварного бизнеса. К своей «точке» — одному из ломбардов в центре Москвы — он подъезжает на спортивном двухдверном «БМВ». У входа в ломбард его можно видеть ежедневно — с утра до закрытия скупки.

Денис одевается по-европейски — мягкая просторная куртка, добротные брюки и удобные мокасины. В бар-сетке, рядом с пачкой долларов, фунтов и рублей, миниатюрный мобильный телефон. Денис не вздрагивает, увидев в толпе милицейскую фуражку или заметив на себе подозрительно внимательный взгляд. Но, по вполне объяснимым причинам, попросил не указывать его фамилии.

— Бизнес строится примитивно, — рассказывает Денис. — Найти лоха и купить по дешевке. Разницу — себе в карман. Иногда это копейки, а порой — тысячи баксов. Сейчас зарабатывать труднее. Это раньше никто ничего не понимал. Приносит лох кольцо с бриллиантом, а ему говорят: «Гражданин, у вас не драгоценный камень, а фуфло, стекляшка».

Тот не верит. Но идти в ломбард неохота. Известно ведь, в государственной скупке ему полцены назначат. Тут момент поймать нужно.

— Я сам видел, — продолжает Денис, — как в такой ситуации перекупщик ножом выковырнул бриллиант чистой воды и бросил его в грязь на тротуаре: гляди, мол, не нужна твоя стекляшка. После этого лох уже не сомневался, пересчитал свои «законные» в счет золотой оправы и ушел. Как только он скрылся за углом, перекупщик бросился на землю и дрожащими пальцами начал перетирать грязь… Найдя камень, взвыл от восторга. «Стекляшка» стоила четыре тысячи «зеленых»…

В начале девяностых, вместе с ветрами перемен, в Москве возник антикварный бум. К тому времени многие уехали в Европу «отмывать» нажитые в советский период состояния. Они с интересом поглядывали в сторону России. Государство сняло гнет снастного предпринимательства, разрешило валютные операции. Кроме того, доживало свой век поколение, воспитанное в традициях XIX века и знавшее цену фамильным реликвиям. Умирали последние российские дворяне, зажиточные купцы и мещане. Их дети и внуки охотно понесли в скупку вещи, подлинную стоимость которых не понимали даже отдаленно.