Москва-41

Жизнь Александра Ильича Лизюкова сразу после его трагической гибели летом 1942 года в танковом бою под Воронежем стала распадаться на отдельные легенды. Они сразу же покрывались туманом недомолвок и домыслов, так что собрать мозаику воедино и восстановить истинную картину жизни и подвигов героя долгое время представлялось невозможным. Только когда были опубликованы штабные документы, донесения, а также свидетельства очевидцев, туман стал рассеиваться. Появились публикации, в основном под рубрикой «Забытый герой»…

1

Двадцать шестого марта 1900 года в день священномученика Александра в Гомеле в семье учителя Ильи Устиновича Лизюкова и его жены родился сын. Нарекли Александром. У будущего танкового командира РККА было два брата: старший — Евгений и младший — Пётр. Вскоре после рождения Петра умерла мать, а затем Илья Устинович получил место директора школы в селе Нисимковичи. Сыновья остались в Гомеле, жили в семье брата отца Афанасия Устиновича и его жены Варвары Терентьевны. Забегая вперёд, стоит упомянуть об одном любопытном и, скорее даже, трогательном факте из жизни семейства Лизюковых. В 1938 году, когда дяди Афанасия уже не было на свете, Александр Ильич для вдовствующей тёти Варвары в благодарность за материнскую заботу о нём и его братьях построил в Гомеле на улице Рабочей дом. Лизюковы в нём живут до сих пор.

Александр окончил шесть классов гимназии и вскоре — шёл 1919 год — добровольцем вступил в Красную армию. Вчерашнего гимназиста тут же направили на учёбу в Смоленск на артиллерийские командные курсы. Осенью 1919 года молодой краском получил своё первое назначение — в 58-ю стрелковую дивизию 12-й армии Юго-Западного фронта на должность командира огневого взвода артиллерийской батареи. Дивизия почти не выходила из боёв — то с добровольцами генерала А. И. Деникина, то с гайдамаками С. В. Петлюры.

Военная карьера с самого начала заметно пошла в гору. Летом 1920 года Лизюков возглавил маршевую батарею 7-й стрелковой дивизии, а два месяца спустя назначен начальником артиллерии бронепоезда «Коммунар». Не тогда ли он понял, что артиллерия на механической тяге куда мобильней и мощнее, чем на конной. Как бы там ни было, но через год Лизюков уже был курсантом Высшей автобронетанковой школы в Петрограде. После окончания курса обучения в сентябре 1923 года направлен в команду бронепоезда им. Л. Д. Троцкого на должность заместителя командира. Бронепоезд принадлежал 5-й армии и дислоцировался на Дальнем Востоке.

Дальний Восток, так сложилось, стал настоящей школой для командиров Красной армии. Школа эта была суровой, воспитывала жестоко, но основательно. Дальневосточники вскоре покажут себя в песках Монголии на Халхин-Голе, в карельских снегах во время Советско-финской войны и в полях Великой Отечественной. Командиры рот и батальонов станут командирами корпусов, командующими армиями, генералами, а комдивы и комкоры-маршалами. Г. К. Жуков, И. И. Федюнинский, И. С. Конев, Н. Э. Берзарин, И. П. Рослый…

Осенью 1924 года Лизюков поступил в Военную академию им. М. В. Фрунзе. Учился с лёгкостью и азартом. В это время, когда он окончательно определился в выборе своего дальнейшего пути и застегнул себя в армейскую гимнастёрку, его окликнуло давнее, ещё гимназическое влечение — литературное творчество. Вначале он, человек военный, пытался погасить его писание военно-технических статей для различных периодических изданий и брошюр, но творец в нём уже проснулся, и пошли стихи. Лизюкова пригласили в редколлегию журнала «Красные зори». С тех пор он начал довольно активно публиковать лучшее из своего литературного творчества. В то время на молодых поэтов оказывали сильное влияние Владимир Маяковский, Сергей Есенин и Демьян Бедный. Вот образчик творчества краскома Лизюкова:

Нашу родину рабочих
И отечество крестьян
Не задушит, не подточит
Ни буржуй, ни наглый пан!..

Думаю, читатель сам определит, чьё здесь влияние сильнее.

В это время Лизюков много читал, конспектировал прочитанное, много писал сам, сочинял. Старался не пропускать выступления известных поэтов, чьи имена тогда гремели и собирали большие залы: Маяковского, Есенина. Увлёкся театром: постановки Шекспира, Мольера, Чехова, Островского. Читал оригиналы пьес. Его восхищали острота диалогов и блеск монологов героев. Прекрасное знание театра, драматургии помогут ему выжить в «Крестах» после ареста и нелепого обвинения в намерении таранить Мавзолей с членами правительства во время парада.