Москва

Древняя Москва к XVII веку получила свой последний оборонительный пояс - Земляной вал. Он проходил по линии теперешнего Садового кольца и служил границей города. Помимо этого вокруг Москвы в течение столетий сложилось дополнительное полукольцо крупных оборонительных сооружений - монастырей. Они охватили ее с юга - со стороны, откуда чаще всего следовало ожидать набегов татар. Вокруг этих монастырей в свою очередь располагались села и отдельные усадьбы, вошедшие ныне в границы „Большой Москвы". Многие из них сохранили памятники большого художественного и исторического значения, с которыми нам и предстоит познакомиться.

1

Наш первый маршрут начинается с берегов Яузы - крупнейшего притока Москвы-реки в восточной части города. Отсюда брала начало важнейшая дорога на Владимир, связывавшая в XII веке молодую тогда Москву со стольным городом Северо-Восточной Руси. Дорога не теряла своего значения и позднее, когда Москва возглавила объединение русских земель. Поэтому-то для ее защиты на высоком и крутом берегу Яузы у слияния с ручьем Золотой Рожок в 1359 году учеником Сергия Радонежского Андроником был основан Андроников монастырь (площадь Прямикова, № 10). Он, как и другие московские монастыри, первоначально представлял собой крепость, обнесенную деревянными рублеными стенами, за которыми виднелась главка небольшой деревянной церквушки, окруженной деревянными же кельями. Задачи обороны ставились здесь, как говорится, во главу угла. Лишь позднее каждый из монастырей, обстраиваясь, приобретал собственный, неповторимый облик.

Сравнительно скоро, между 1420 и 1427 годами, в Андрониковой монастыре возводится каменный соборный храм. Об этом живо рассказывает писатель середины XV века Пахомий Лагофет. Он повествует, как игумен Александр, а также - что особенно важно - старец (монах) именем Андрей-иконописец „создаста во обители своей церковь каменну зело красну и подписанием чудным своима рукама украсиша". Этот храм, возведенный при участии великого русского художника Андрея Рублева, вплоть до недавнего времени был почти забыт, поскольку переделки XIX века сильно исказили его облик.

Организация на территории монастыря музея-заповедника древнерусского искусства имени Андрея Рублева и восстановление этого редкого древнего памятника русского каменного зодчества привлекли всеобщее внимание.

Монастырский собор поражает своим оригинальным обликом (илл. 58). Стены каждого из его фасадов украшены строгими лопатками, к лаконичным по форме порталам подымаются ступенчатые пирамиды высоких простых лестниц, верх храма поражает не только незнакомой сложностью своей композиции, но и необычайной декоративностью. Высоко вздымаются его средние широкие части, увенчанные дугами закомар, вторящих очертаниям килевидных завершений стройных кварталов. В тимпанах закомар еще можно увидеть обгоревшие камни - следы пожара, испепелившего монастырь в 1812 году. Боковые значительно более узкие деления фасадов с такими же килевидными закомарами значительно ниже. Такое различие в высотах отдельных частей храма резко усиливает вертикальную динамику основных архитектурных форм. Еще выше расположен своего рода второй ярус закомар в виде трехлопастных килевидных арок, окружающих постамент главы и образующих как бы корону у ее основания. Во время реставрационных работ удалось найти фрагменты древнего городчатого с поребриком пояса-карниза главы, столь типичного в памятниках города Владимира XII века. Особенно интересны по своему необычному местоположению малозаметные, но важные в общей композиции верха храма небольшие кокошники, помещенные у основания широких сводов центральных закомар. Они расположены под прямым углом к плоскости фасадов, что усиливает игру архитектурных форм, нашедших здесь одно из самых своих блестящих воплощений. Недаром этот храм был уже в древности наделен эпитетом - „зело красен".

Казалось, что примененный при постройке храма белый камень, характер его обработки, как и отдельные мотивы убранства, должны были определить близость архитектурных форм собора к владимирским памятникам, столь ценимым великокняжеской Москвой. Однако мы не знаем ни одного владимирского храма, в котором хотя бы отдаленно можно было усмотреть столь оригинально разработанную композицию верхней части здания. „Загадка" собора Андроникова монастыря связана с ранней каменной архитектурой Москвы начала XIV века, когда зодчие стремились найти собственный архитектурно-художественный путь, что так отвечало московской политике того времени. Недаром позднее, в конце XV и в начале XVI столетий, московские зодчие не раз обращались к архитектурным формам собора как к источнику вдохновения. Вспомним хотя бы уже виденную нами церковь Ризположения в Московском Кремле.