Москва алмазная

Пушкина, Достоевского и некоторых других спасало творчество, отвлекая и не позволяя окунуться в игру с головой. Оба названных были, кстати сказать, игроками – ну очень скверными. Некрасов, что не умаляет его прочих человеческих качеств, был профессионал. В полном смысле. И играл очень крупно. В воспоминаниях Панаевой, например, речь об этом нередко заходит, и фигурирует, в частности, такой эпизод.

Некрасов был не очень как-то доволен прошедшей за картами ночью, и на ее вопрос – что случилось, ответил: «помилуй, целую ночь потратил, а выигрыш – сорок тысяч каких-то». За эти «какие-то» можно было небольшое аккуратное именьице купить.

Выигрывали за ночь и большие имения, проигрывали, порой, чего даже близко не имели.

Были игроки хорошие, были удачливые.

Михаил Афанасьевич Лахов к ним не относился. Он был другого разряда. Он был – феноменальный! И в глупые игры на удачное выпадение карт не играл. Его стихией был преферанс.

Не все вполне хорошо представляют себе эту игру, поэтому скажем о ней два слова.

Конечно, и там присутствует удача. Но голова, все-таки, значит гораздо больше. Игра, в зависимости, грубо говоря, от уровня выбранного самими игроками потолка очков – «длины пули» – может быть долгой или короткой. Серьезный преферансист поэтому никогда короткую пулю играть не станет. И именно, чтобы избежать беды от глупого везения у партнеров.

При длинной пуле везение статистически само себя погасит, перейдет от одного игрока к другому. Все остальное сделает голова. Она же, как известно, не у каждого.

У Лахова она была.

Но кроме этого, было еще кое-что.

Однако здесь мы прервемся и возвратимся к обещанному. К таинственным свойствам камней. И прежде всего к вопросу – реально ли признавать за ними действующую на человека силу?

Невольно, занимаясь историей камней, Андрей стал анализировать связанную с ними мифологию. А позже заинтересовался и я.

Всех историй не перескажешь. Не всем, разумеется, и следует верить. Зловещего, связанного с ними, больше. Лечебного – тоже хватает.

Здесь уже, за океаном, на отдыхе на Багамах, мне довелось случайно познакомиться с одним профессором физики, учеником знаменитого Фейнмана, Нобелевского лауреата, крайне нестандартно мыслящего человека.

По странной причуде обстоятельств, не я, а этот мой новый знакомый-физик завел один раз разговор о камнях. Вернее, сначала он говорил о кристаллах, как структурообразующих формах всего мироздания. Получалось примерно так.

Кристалл (микро, микрокристалл, разумеется) единственно возможная форма существования материи. Иначе бы она разрывалась, не успевая создаваться. Потому что пространства, как такового, нет. Есть нечто, что его стягивает. И есть некий непонятный пока общий (общекосмический, если хотите) колебательный процесс, очень высокочастотный, волновой. Простейшими кристаллоформированиями являются пирамидки. А из них складываются сложные устойчивые кристаллические структуры. Но каждая улавливает и транслирует этот волновой процесс по-разному, выделяя из него свой специфический спектр.

А дальше он как раз и заговорил о камне и человеке.

Знаю ли я, например, что согласно не только теории, но и физической практике йогов у человека есть «чакры»? Их много, и расположены они по вертикали от красной чакры в зоне лобка, до фиолетовой на макушке?

Я что-то, конечно, слышал.

Выяснилось, что физика тоже этим интересуется.

А почему эти чакры, согласно которым определяется вся жизнедеятельность человека, имеют такую окраску – красный цвет, оранжевый, желто-золотистый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый?

Я только пожал плечами.

– Ну, откуда вообще возникает цвет, с чем он связан?

– С частотой волны, – неожиданно вспомнил я из школьного учебника.

– Правильно, – похвалил меня американский профессор. – Следовательно, эти чакры – волновые конденсаторы человека. От низкочастотного, красного, инфракрасного точнее излучения, до ультрафиолетового на макушке. Все зоны тела ими регулируются – от половой энергии до мыслительного аппарата включительно. А дальше, вы слышали, наверно, есть резонанс, усиливающий волновой процесс, и есть интерференция волн, то есть их сбивчивое наложение, гасящее колебания и даже выключающее источник?… Ну вот, редкие металлы, а в особенности драгоценные камни, как трансляторы отдельных спектров космической волны, могут влиять на человека и очень пагубно, и благотворно.

Тут я неожиданно для себя громко присвистнул, что там у них в хорошем обществе не очень принято.

И многие встреченные нами легенды стали приобретать живой и естественный смысл.

У Лахова была не только отличная голова. У него был синий большой сапфир, который он неизменно вкалывал в галстук.

В спорте существует понятие – «неудобный соперник». Он может быть не сильней, и, как правило, не сильней того, кто на него жалуется. Это известно, и некоторые, несомненно, сами сталкивались. Что-то всегда с ним не получается, не выходит, не вяжется.

Лахов был неудобным. Хоть сам по себе – мягок, очарователен, мил.

И очень своеобразно это проявлялось.