Москва бандитская 1-2

Солоник появился неожиданно - длинный кожаный плащ, атласное кашне, модные штиблеты. Удинцов подал знак оперативникам. По предварительной договоренности брать подозреваемого собирались не на улице 25-го Октября (слишком много народу), а в стороне, когда он пойдет к машине. Связались по рации с местным отделением милиции, попросили помощь. Были сведения, что Солоник не расстается с револьвером "Наган", и рисковать не хотели. Увы, пока подкрепление поспешало, объект розыска неожиданно рванул в толпу и исчез.

Участник тех событий сыщик Главного управления уголовного розыска Юрий Плотников отмечал и другие особенности поведения Солоника. Тот никогда не входил первым в дом, где его ждали, всегда посылал кого-нибудь вперед - "проверялся". Он не сдал свое старое милицейское удостоверение N 1700 и переделал его в удостоверение сотрудника КГБ СССР. Учитывая, что подобные реквизиты в те годы открывали любые двери, стоит ли удивляться легкости, с которой преступник уходил из расставляемых ловушек?

Впрочем, как считает Юрий Плотников, Солоника тогда никто всерьез не искал. Других проблем хватало с избытком. А потом наступил 1991 год, рухнула система союзного МВД, страна распалась на "суверенитеты", из горячих точек хлынуло оружие, государственная власть слабела, а криминальная крепла и превращалась в легальную силу. В таких условиях Солоник пришелся ко двору: человек, привыкший быть невидимкой, говоривший на "ты" с любым оружием и готовый на все ради красивых женщин и красивой жизни.

О том периоде деятельности курганского Рембо написано достаточно, повторяться смысла нет. Упомяну лишь, что до задержания в октябре 1994 года на территории Петровско-Разумовского вещевого рынка, когда, отстреливаясь, он смертельно ранил трех сотрудников милиции, Солоник успел разобраться в Тюмени с местными авторитетами Причининым и Машкиным, а в Москве - с вором в законе Глобусом, его близкой связью Бобоном и телохранителем последнего Глодиным.

На Петровском рынке Солоник получил тяжелейшее ранение. Пробитую пулей почку врачам пришлось удалить. Кроме того, во время операции прямая игла ушла в паренхиму печени, и, учитывая большую опасность осложнений, вытаскивать ее побоялись.

После реанимационного отделения Боткинской больницы его перевели в изолятор временного содержания Петровки, 38, а затем 21 ноября в "Матросскую тишину". Находился он в особых условиях, и комфорту его подивились бы многие зеки "Матроски". Большинство обитателей СИЗО-1 из-за переполненности камер вынуждены были не только спать, но даже сидеть по очереди. Солоник же был в камере один, смотрел цветной телевизор, имел в распоряжении компьютер, холодильник, микроволновую печь. Даже еду приносили ему из ресторана по заказу. Тюремной пищей Солоник брезговал, а свое требование обосновывал боязнью быть отравленным. Правда, непонятно, кто мог помешать сунуть в ту же ресторанную стряпню персональную порцию стрихнина для курганского узника…

Следствие продвигалось к завершению. Когда стало ясно, что суд не за горами, он попросил прислать каталог модной одежды и часами листал глянцевые страницы, подбирая костюм от "Версаче", сорочку и галстук. Не забыл и об очках, которые, по мнению Солоника, делали его значительным и импозантным денди. Теперь уже ясно, что интерес к этому он проявлял для отвода глаз. А сам усиленно готовился к побегу: ежедневно занимался укрепляющей гимнастикой, вел активные переговоры с сообщниками на воле, договаривался о деталях со своим будущим напарником - охранником следственного изолятора Меньшиковым.

Побег стал полной неожиданностью. Он вызвал шок в обществе (никогда раньше из столичной тюрьмы не убегал столь опасный преступник), ярость и возмущение оперативников (очевидно, что подобное могло случиться из-за предательства и разгильдяйства охраны) и вполне понятное ликование в уголовной среде. Не ошибусь, если скажу: именно побег из "Матросской тишины", а не успешное устранение конкурентов сделали Солонику имя в преступном мире, заставили считаться с ним даже тех, кто вчера относился к курганцу как к рядовому киллеру. Согласитесь, одно дело нажимать на спуск и получать за выстрел гонорары, другое дело организовать исчезновение из спецблока едва ли не самого закрытого столичного острога.