Москва бандитская 1-2

До своей гибели кутаисское крыло возглавлял Автандил Чихладзе (Квежо). С ним убийцы безжалостно расправились еще три года назад. Спящего Квежо застрелили в постели, жену убили в прихожей, пытались расправиться и с ребенком - десятилетним сыном Гурамом. Но мальчик перехитрил ранивших его киллеров - притворился мертвым и тем самым спас себе жизнь. Место Квежо у кутаиссцев занял Гижо - сорокапятилетний Элгуджа Кублашвили. Он не оставил сына своего предшественника, опекает и заботится о мальчике. Гижо приблизил к себе и брата убитого законника.

После Гижо в табели о рангах воры в законе Мелитона и Црипа. Последний является связующим звеном между кутаисцами и западниками, так как крепко дружит с Ониани. Он даже летал во Францию на крестины ребенка Ониани. На торжестве, кстати, гостями были грузинские дипломаты, коммерсанты и артистическая элита. Гижо проводит разумную политику в отношении славян. Он никогда не идет на конфликты, предпочитает решать споры путем переговоров и обязывает соплеменников делать "крышу" только своим коммерсантам. Недавно представители клана провели "инвентаризацию" на рынках - от челноков до мошенников - и установили твердую таксу отчисления в общак. Сейчас кутаисцы занимаются престижным легальным бизнесом, банковскими операциями, организацией торговли на вещевых рынках и коммерческих магазинах. Похищение людей, кражи и налеты как будто ушли в прошлое.

Не забывают они и грузин, оставшихся на родине. Неписаное правило, поддержанное мэром города Тэймуразом Шашпашвили: приехавшие из Москвы в Кутаиси земляки обязаны внести в муниципальную казну добровольное пожертвование величиной в 10 тысяч долларов.

Гижо сумел развернуться в масштабах бывшего СНГ. В Сочи его люди отобрали несколько магазинов, контролировавшихся раньше армянскими авторитетами. В Кишиневе кутаисцы "оприходовали" ряд коммерческих структур. А в Приморье они наладили закупку и перевозку в Центральную Россию красной рыбы. Гижо проявляет заботу о будущем клана. Говорят, что на все разборки и переговоры он захватывает с собой тринадцатилетнего Вахо. Как знать, может быть, ему в скором времени придется примерять "корону" законника?

Сергей Сибиряк, строго придерживавшийся традиций воровского ордена, сказал как-то: "Не мы меняем правила, их меняет жизнь". Действительно, сегодняшние воры в законе разительно отличаются от послевоенных жуликов-жиганов. Они передвигаются на бронированных лимузинах в сопровождении вооруженной до зубов охраны, нежатся в самых дорогих ресторанах, участвует в открытиях выставок и элитных тусовках, разъезжают по международным курортам, заводят семьи. Их дети учатся за границей, а они вкладывают деньги в коммерцию и недвижимость, становясь постепенно преуспевающими бизнесменами и добропорядочными буржуа. По-другому теперь уже нельзя. Даже самая отмороженная братва не поймет и осудит вора в законе, если тот, как в далекие времена, начнет промышлять на "утренниках", карманными кражами в трамваях или электричках. Да и не только братва… Нынешние авторитеты стали воплощением мечты о красивой и сытой жизни для очень многих людей. Уважение и подобострастие испытывают к ним не только вчерашние зеки, но и вполне правопослушные обыватели. Однако респектабельный имидж не делает нынешних законников менее опасными, чем их люмпенизированные предшественники. Те и другие-идеологи и проповедники преступного образа жизни. И можно лишь посочувствовать гражданам государства, оказавшегося полигоном для криминальной революции в масштабах целого общества.

Надежно, как в банке

Рыночные реформы окончательно победили не с развитием кооперативного движения и акционированием госпредприятий. Эти процессы еще можно было без хлопот остановить и вернуть все в прежние рамки. И даже не после политического кризиса 1991 года и подавления в августе робкого выступления консервативной коммунистической оппозиции. Здесь причислявшие себя к демократам партийные группы проиграть уже не могли.

Необратимость перестройки экономики наступила только с появлением коммерческих банков и потерей государственного контроля над процессами в денежно-финансовой сфере. Собственником, имеющим реальную возможность реализовать себя в бизнесе, человек стал в тот момент, когда в его кошелек прекратило заглядывать бдительное "государево око" тоталитарной системы, а открытие счета в банке, даже в самой твердой из валют, не могло повлечь за собой немедленных репрессивных мер. Деньги, независимо от их запаха, превратились в мерило всего или почти всего. С этого момента загнать джинна обратно в бутылку стало невозможно…