Москва и мертвичи

– Ладно. По сюжету бог Дионис хочет отомстить царю Пенфею, который не признает его божественной природы. Он сводит с ума знатных женщин города, и они становятся его поклонницами, вакханками. Пьют вино, – он обвел клуб рукой, – участвуют в оргиях. Пенфей клянется убить вакханок, но в результате проделок Диониса лишается головы от рук собственной матери.

– И какая мораль? – поинтересовалась Агафья.

– Надо смотреть. Основная мысль в том, что конфликт Диониса и Пенфея – это конфликт инстинкта и логики. Когда и то и другое не знает меры, человека ждут жестокие последствия.

Димитрий включился в разговор:

– Мало того, режиссер соединил российскую театральную традицию с традицией древнегреческой трагедии, зрелых актеров Электротеатра с актерами младшего поколения. Очень интересная постановка.

– И ты тоже театрал? По древним грекам угораешь?

– Я регулярно посещаю культурные мероприятия. Театр, выставки, балет, но больше всего люблю консерваторию. На прошлой неделе довелось слушать Мусоргского, «Ночь на лысой горе», в консерватории. Его-то знаешь? И что вино совсем не пьешь, не притронулась?

Агафье надоело играть комедию. Древнегреческую.

– Как хорошо, что в Москве такие культурные вампиры, – улыбнулась она. – Твой-то друг, поди, Мусоргского еще при жизни слушал?

Старый изменился в лице и сначала удивленно посмотрел на нее, а потом оскалился, молодой, оправившись от изумления, схватил ее за руку.

– Руки! МПД! – рявкнула она, выкладывая на стол значок.

– Тихо, тихо, – примирительно поднял руки «Арман».

– Габриэль, отпусти ее, – приказал он «Димитрию». – Чем мы так заинтересовали досточтимое министерство?

– Вчера утром недалеко от Хитровки нашли мертвыми Мироедовскую и Айзенштейна. Из убитых не установленным пока способом откачали кровь. Что скажете?

– Слушай, милочка, ты думаешь, ты нашла двух из ночного племени и мы тебе все рассказали, что ли? – ответил «Арман». – Раньше ваши следователи хотя бы старались… Мы вообще за вашими человеческими разборками особо не следим.

– Это не говоря о том, что ты нашла двоих, что соблюдают уже сколько лет Пакт и ездят регулярно в Коммунарку за пакетами с вашей тухлятиной. Мы вообще-то давно законопослушны.

– Но если б в городе появился гастролер или известный вам нарушитель, вы бы мне, конечно же, сказали? – ухмыльнулась Игнатова.

– Конечно же, – ухмыльнулся в ответ, показывая клыки, «Арман».

– Вы бы лучше, люди, за собой следили, – раздраженно сказал «молодой». – У вас элита черти чем занимается, в секты вступает, культы, шарлатанской магией балуется. Каждый раз перед тем, как подумать о нас, сначала поищи проблему в людях.

– Культы? О чем ты?

– Да мало ли в каких культах могла быть замешена твоя парочка. Мы же общаемся с вашей элитой, вашей богемой. Вот только на прошлой неделе нас позвали на какой-то дурацкий ритуал. Опять культ Кали в моде у них.

– Кали. Как богиня индийская?

– Четыре руки, голубая кожа, три глаза, ожерелье из черепов. Кали, ага.

– И что они там делают на обрядах этих?

– А вам в МПД не рассказывают про такое, да? Спроси у старших. Поинтересуйся, почему некоторые новостройки так выглядят, – он хихикнул.

– Кали же вроде головы отрубает? Тут головы на месте.

– Слушай, министерская, я тебе справочное бюро? У ваших богатых очень причудливо все в голове переплетено. Полный постмодерн. Электротеатру не снилось.

– А кто позвал?

– Этого мы тебе не скажем. Те люди точно к смертям не причастны.

– Хочешь сказать, что это могло быть ритуальное убийство?

– Хочу сказать, что тебе стоит изучить эту версию. Я не слышал, чтобы наши были в этом замешаны.

* * *

По итогам работы патологоанатома оказалось, что богемную парочку перед смертью придушили чем-то, не оставляющим следов. Возможно, шелковым платком. А уже потом обескровили, способ по-прежнему был непонятен. Впрочем, это было наименьшей из наших проблем. События в то утро закрутились стремительно.

Я пришел на работу, невыспавшаяся Агата как раз рассказывала мне про свои ночные похождения и предлагала поглубже копнуть в оккультные увлечения московских богатых, когда мимо нас пронесся в сторону лифта на парковку встревоженный Филатов.

Парой минут позже к нам подбежала Женька:

– Кочеткова убили! Ночью. Кажется, мертвичи!

И понеслась дальше разносить весть. Честно говоря, для кого-то даже благую.

Кочетков был мудаком. Важный сотрудник в Московском отделении, неплохой следователь, но как человек – полное говно. Презирал нижестоящих коллег, не здоровался, хамил, кляузничал, разводил бюрократию, подставлял ради карьерного продвижения, «заслуг» у него было много. Начальство ценило его за профессиональные навыки, но прекрасно представляло, с кем имеет дело, не повышая в высшую лигу. Я с ним особо не пересекался, но и меня он буквально за пару встреч успел сделать своим неприятелем. Не могу сказать, что я сильно расстроился, хотя смерти от нечисти никому не пожелаешь.