Москва и Орда

В официально утвержденных текстах наблюдается чередование единственного числа в слове «Орда» с множественным; в правленом списке единственное число устранено. В следующем по времени документе — докончании Ивана III с другим своим братом, углицким князем Андреем Васильевичем (14 сентября 1473 г.), единственное число «проскальзывает» лишь однажды (в семи сохранившихся экземплярах договора)^{913}. В более поздних грамотах (исключая те, где пункт об отношениях с Ордой дословно повторяет сказанное в договорах тех же князей, заключенных до 1473 г.^{914}) употребляется только множественное число^{915}. Данные факты имеют одно возможное объяснение: в феврале и в меньшей степени — в сентябре 1473 г. для писцов великокняжеской канцелярии множественное число в слове «Орда» было еще внове и они иногда по привычке проставляли единственное.

По мнению П. Н. Павлова, появление в 1473 г. множественного числа в слове «Орда» было связано с началом дипломатических отношений с Крымским ханством, в результате чего Орд, с которыми поддерживался контакт, стало две; Казанское же ханство, отношения с которым начались гораздо раньше (в 40-е гг.), «Ордой» не именовалось^{916}. Но во-первых, еще в 40-е гг. XV в. московские князья имели контакты с двумя Ордами — Кичи-Мухаммеда и Сеид-Ахмета^{917} (последняя распалась, напомним, во второй половине 50-х гг.). Во-вторых, задолго до 1473 г. были установлены контакты с Ногайской Ордой^{918}. Наконец, нет оснований считать, что Казанское ханство не включалось в число «Орд». В духовной грамоте Ивана III и в докончаниях его сыновей Василия и Юрия 1504 и 1531 гг. платежи в Крым, Астрахань, Казань и «Царевичев городок» (Касимов) обобщенно именуются «выходы ординские»; из договоров Василия с Юрием прямо следует, что нижеперечисленные образования являются «Ордами»: «А тобѣ Ордъ не знати. А въ выходы ти в ординские, и в Крым, и в Асторохань, и в Казань, и во Царевичов городок…»^{919}. Поэтому и в духовной брата Ивана III, вологодского князя Андрея Васильевича, во фразе «что за меня в Орды давал, и в Казань, и в Городок царевичю» (на которую ссылается П. Н. Павлов как на свидетельство того, что Казань не считалась «Ордой») Казань и Городок следует понимать не как дополнение к «Ордам», а (аналогично грамотам 1504 и 1531 гг.) как раскрытие понятия «Орды» для данного конкретного случая^{920}: Андрей задолжал брату именно по выплатам в Казань и касимовскому хану.

Таким образом, традиция контактов с несколькими «Ордами» насчитывала к началу 70-х гг. три десятилетия, но изменение единственного числа на множественное в договорных грамотах произошло только в начале 1473 г. Очевидно, причина здесь в ином: до этого времени употребление единственного числа было следствием особого отношения к ханам Большой Орды — сюзеренам московских князей; несмотря на фактический распад ордынской державы, в Москве продолжали признавать ее формальное единство под главенством этого правителя^{921}. В феврале же 1473 г. Большая Орда была приравнена к другим ханствам.

Польский хронист Ян Длугош, умерший в мае 1480 г. (то есть до событий на Угре), под 1479 г. поместил (в связи с темой отношений Польско-Литовского государства с Москвой) панегирическую характеристику Ивана III. Начинается она с утверждения, что московский князь, «свергнув варварское иго, освободился со всеми своими княжествами и землями, и иго рабства, которое на всю Московию в течение долгого времени… давило, сбросил» (excusso ivigo barbare, vendicaverat se in libertatem cum omnibus suis principatibus et terris, et iugum servitutis, quo Universa Moskwa a temporibus diutumis… premebatur, rejecit)^{922}. Таким образом, еще до событий 1480 г. в Польше существовало представление, что Иван III покончил с властью Орды. Источником такого впечатления могла быть информация, почерпнутая в ходе дипломатических контактов Польско-Литовского государства с Москвой (которые в 70-е гг. поддерживались постоянно^{923}).

В целом оказывается, что после конфликта 1472 г. имели место серьезные перемены в отношении к Большой Орде. Они отразились в следующем: 1) перестал выплачиваться выход (последняя выплата — в 1471 г.; очевидно, этот выход привез посол Григорий Волнин); 2) в отношениях с третьими странами Московское великое княжество стало, во-первых, считать для себя возможным (не позже марта 1474 г.) заключить военный союз против хана Большой Орды, во-вторых, по-видимому, заявлять о ликвидации зависимости от нее (в сношениях с Польско-Литовским государством и Крымским ханством); 3) в документах, регулирующих внутриполитические отношения, Большая Орда была приравнена к другим татарским ханствам.