Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг.

«Работа над ошибками» болгарских коммунистов в контексте разгоравшегося конфликта предполагала также окончательное выяснение важнейшего вопроса о тактике Отечественного фронта и, шире, о воплощенном в ней представлении о собственном, болгарском, пути к социализму. Из документов видно, что острая борьба развернулась уже при подготовке основного доклада на XVI пленуме. По всей вероятности, Димитров не был склонен к принципиальному пересмотру вышеуказанных установок, однако под давлением Костова был вынужден включить в доклад полный текст выступления своего соратника в Бухаресте[227]. На одном из заседаний Политбюро из уст Костова прозвучала и прямая критика в адрес Димитрова. Уже задним числом на вышеупомянутом III (мартовском 1949 г.) пленуме ЦК БКП сам Костов назвал ее «очень острой», «зашедшей весьма далеко в поисках политической оценки допущенных ошибок», и был вынужден признать, что в конечном счете она могла обернуться «подрывом авторитета тов. Г. Димитрова как вождя партии»[228].

Заметим, что эти признания Костова прозвучали в период активного конструирования его «дела». Но самокритика не только не помогла разрядить обстановку, но и стала для его соратников по партии дополнительным аргументом, доказывавшим намерение Костова создать «антидимитровскую фракцию» с целью отстранить Димитрова от руководящего поста в партии. Попытки Костова сослаться на партийный подход к критике, исключающий ее «удушение», на понимание им «огромной роли» Димитрова не имели успеха[229]. (На указанном пленуме он был выведен из состава ЦК БКП и смещен с правительственных постов. Спустя некоторое время назначен директором Народной библиотеки Кирилла и Мефодия, а в июне 1949 г. исключен из БКП и арестован.)

Таким образом, непосредственно после бухарестского совещания в «верхах» БРП(к) возникла напряженность, которая отражала не только начавшуюся принципиальную идейно-теоретическую переориентацию партии, но и получила определенный персонифицированный «привкус». На XVI пленуме ЦК БРП(к) Димитров выступил с острой самокритикой, по существу целиком взяв на себя вину за «ошибки» партийного руководства, сформулированные в духе выступления Костова в Бухаресте. А они оказались значительными: помимо фактической ревизии тактики Отечественного фронта констатировались недостаточное развитие внутрипартийной демократии, критики и самокритики как основной движущей силы в жизни партии; недостаточная коллегиальность в работе партийного руководства, в том числе ЦК; распространение командных методов; недооценка партии как коллективного органа; неоправданная отсрочка проведения партийного съезда; сильная засоренность партии «случайными, гнилыми, карьеристскими элементами»; слабый идейно-политический уровень коммунистов; рост таких негативных проявлений у партийцев, как нескромность, зазнайство, стремление к роскоши и т. д., и т. п. Включив в доклад, как уже говорилось, значительную часть выступления Костова на совещании Коминформа, в частности критику отставания болгарских коммунистов в теоретическом осмыслении переходного периода[230], Димитров, однако, попытался было отстоять прежнюю тактику ОФ как адекватную сложившимся условиям. Однако необходимость сообразовываться с коминформовскими установками в конечном счете заставила его отступить, совершить резкий поворот в своих прежних оценках партийного курса. Представляется, что в значительной степени вынужденное заявление Димитрова о коренной ошибочности теории сотрудничества классов явилось прологом фактического разрыва со стратегией ОФ, наметило перспективу «идеологической сдачи» ее сторонников. Сделанный им упор на принцип коллективного руководства вкупе с провозглашением «товарища Сталина» «единственным всеми признанным вождем и учителем» всех компартий выдавал, с нашей точки зрения, опасение быть обвиненным в «вождизме», вменявшемся, как известно, Тито и противопоставлявшемся «естественному» авторитету и харизме советского лидера. «Не партия должна зависеть от руководителей, а руководители – от партии», – подчеркнул Димитров. Верность марксистско-ленинскому учению, исполнение здоровой коллективной воли партии он связал с обликом «настоящих» партийных руководителей. В целом резолюция пленума фокусировала внимание коммунистов на неизбежном усилении классовой борьбы, намерении реакции восстановить капиталистические порядки в стране и необходимости всеми силами крепить единство и сплоченность партии. От членов БРП(к) требовались непримиримость к классовым врагам и постоянная неусыпная бдительность[231]