Москва Икс

Они сидели долго, старуха из соседнего дома давно сварила и съела свою картошку с постным маслом, послушала радио и ушла спать, но их кухонное окно светилось до глубокой ночи. Сурен вспомнил старые похабные анекдоты, Бондарь выложил истории, скорее всего, выдуманные, о победах над женщинами, все были неприступными красавицами, гениями чистой красоты, — одна даже с высшим образованием, у другой после смерти мужа осталась машина «жигули», — но Бондарь покорял любые вершины, самые опасные, безнадежные, и никогда подолгу не задерживался на одном месте.

Он объездил всю страну вдоль и поперек, то ли родился с шилом в заднице, то ли к переездам его подгонял вечный страх. Если бы создатель наделил Бондаря писательским талантом, можно было сварганить книгу под названием «Как выжить в СССР и остаться человеком».

Часть девятая: На судне

Глава 1

В министерстве продолжался опрос свидетелей. Принесли личное дело Платонова, в нем копия паспорта, фото, правда, старое. Биография, написанная от руки, анкета. Родился в селе Усманное Красноярского края, там же закончил среднюю школу, уехал в Новосибирск. Тут опять белое пятно, — работал в железнодорожном депо, учился в железнодорожном техникуме, потом в педагогическом институте. Но село Усманное теперь не существует, это площадь затоплена водохранилищем, техникум давно расформирован, слился с другим техникумом, называется по-другому, институт упразднен. Брак Платонова с некоей Луниной Ольгой Мироновной зарегистрирован в Новосибирске, двумя годами позже в этом же городе оформлен развод.

Созвонились с новосибирским управлением КГБ, бывшая жена Лунина умерла семь лет назад от онкологического заболевания. Женщина была одинокая, росла в интернате. Другие оперативники в это время открыли кабинет Платонова, спешно начали обыск, даже не пригласив понятых. На стене большой портрет Горбачева, на видном месте подшивка «Правды» и журнала «Коммунист», напротив письменного стола диванчик с подушкой. Видно, Сан Саныч особо на работе не переламывался, — перекусит и от скуки засыпает.

Везде, на подоконнике, на полу и даже под этим диваном, — папки с пожелтевшими бумагами, выступлениями министра на коллегиях и выездных заседаниях, их в разные годы готовил Сан Саныч. Вообще-то текст везде почти один и тот же, где покороче, где подлиннее, только запятые по-другому расставлены и разные названия пленумов ЦК КПСС, на которые ссылается министр. Каждый доклад или выступление начиналось словами «Дорогие товарищи» и заканчивалось призывом улучшить работу. Если придумать муку, которая хуже пытки, — это заставить человека сидеть на этих заседаниях и, не давая заснуть, слушать бодягу, которую рассказывают с трибуны. В ящиках стола и даже в сейфе все та же макулатура, совершенно бесполезная, никчемная, и еще разный мусор — исписанные ручки, календари, пуговицы, засохшие фломастеры.

Павел Черных приехал после обеда, сел за министерский стол и попросил секретаршу заварить ему крепкого чая или кофе, если есть. Секретарша набралась смелости, сказала, что министр табачного дыма не переносит, тут не надо бы курить. Черных не ответил, только рукой махнул. Он выслушал оперативников, и задумался, — кто же этот Сан Саныч Платонов, человек появился ниоткуда и жил так, будто и не жил вовсе: чем занимался в свободное время, чем увлекался, был женат, но на ком именно, с кем-то дружил, но друзей нет… И вот пропал человек, и опять — неизвестно куда. Не осталось ни жены, ни детей, ни друзей, ни фотографий. Только пожелтевшая от времени макулатура.

Концов никаких, но это первое впечатление, теперь надо глубже копнуть, — и результат будет, концы найдут, и Сан Саныча достанут из черной бездны небытия, посадят в казенный кабинет, заставят ответить на вопросы, а вопросов накопилось много. Случится это не завтра, но так будет. Сейчас надо вытянуть из сослуживцев хоть какие-то зацепки, Сан Саныч из отпуска вряд ли вернется, он подготовился к своему исчезновению, сделал так, чтобы всех запутать, даже записка некой Дуне, оставленная в квартире на кухне, наверное, нужна, чтобы пустить следствие по ложному следу. Рубль за сто: нет никакой домработницы, соседи, опрошенные сегодня, утверждают, что в восьмидесятую квартиру гости приходили редко, а домработницу никто вспомнить не мог. Может и приходила, а, может, нет…

Черных приказал отобрать из сотрудников министерства добрых знакомых референта, таких набралось восемнадцать человек. Их посадили в разные комнаты, чтобы друг с другом не болтали, выдергивали по одному, писали протоколы, а потом несли бумаги Черных, он отбирал людей, с которыми поговорит сам. В итоге осталось пятеро, остальных, отпустили. Черных приходил в разные комнаты, задавал вопросы. Картина, расплывчатая, но все же составилась.