Москва Икс

Черных бросил папку, спустил ноги со стола и позвонил заместителю главного врача психиатрической больницы имени Ганнушкина на Потешной улице, узнать, как чувствует себя Олег Сидорович, по прозвищу Раскольников, если он более или менее в порядке, пусть подготовят его к визиту чекистов. Нужна гражданская одежда, куртка, какая-нибудь обувь. Через два часа Черных сидел в подвальном кабинете психиатрической больницы, курил и ждал, когда приведут Сидоровича. Хотелось задрать ноги и положить на стол, но стола как такового тут не было, только тумбочка, покрытая клеенкой. Из мебели три стула, привинченных к полу, и кушетка, гуляли сквозняки, окошко под потолком покрылись ледяной коркой.

Черных думал, что с Матвеевым не надо мудрить, лучше действовать просто и решительно. Задать ему несколько вопросов: с кем, когда и при каких обстоятельствах он обсуждал ту историю восьмилетней давности? Ведь не мог же он все эти годы молчать, ясно, — не мог. Но Матвеев крепкий орешек, ему трудно будет развязать язык, самый верный путь — уложить его в больницу, для этого — нанести более или менее серьезную травму или травмы.

В больнице его будут ждать новые испытания. Душная и жаркая одноместная палата, одноразовое скудное питание, медицинская сестра, которая, сколько ее ни зови, часами не подойдет, доктор окажется полным дураком, посетителей не пустят. Матвеев останется без обезболивающих препаратов, в одиночестве, в неизвестности… В таком состоянии он за пару недель слегка сдвинется рассудком и расскажет все, что знает. Тем временем сотрудники ОБХСС проведут ревизию на складе строительного треста, из больницы Матвеев переедет в тюрьму, а там суд, срок, — и дело сделано.

Дверь открылась, порог переступил худой коротко стриженый мужчина лет сорока в больничной одежде: фланелевых шутовских штанишках и застиранной синей курточке, обут в кожаные шлепанцы на босу ногу. Санитар, сопровождавший больного, сказал, что будет ждать в коридоре. Сидорович он же Раскольников тепло улыбнулся, подошел в Черных, вставшему навстречу, с чувством пожал руку и даже обнял за плечи, занял стул, спросив разрешения, потянулся к пачке сигарет, лежавшей на тумбочке.

— Олег, не буду ходить вокруг да около, — сказал Черных, он выглядел растроганным. — У меня хорошие новости. Очень хорошие. Разговаривал с твоим врачом, он сказал, что курс лечения подошел к концу, — ты вполне здоров. Соблюдал режим, принимал лекарства, короче, — молодец. И я рад за тебя, честное слово. Понимаю, каково почти здоровому человеку торчать в казенном доме…

— А когда выпустят? — Сидорович пыхнул дымом, почему-то не проявив особой радости по поводу своего чудесного исцеления.

— Прямо сейчас, — улыбнулся Черных. — Мы не будем оставаться здесь ни одной лишней минуты. Наверху в канцелярии уже готовят бумаги. И все, — свободен. Вон твоя одежда.

Он показал на стопку тряпья и пару стоптанных башмаков в углу, на кушетке. Сидорович докурил сигарету и стал грызть ногти. Психиатр, с которым час назад разговаривал Черных, сказал нечто противоположное: шизофрения обострилась, в прошлом месяце больного дважды помещали в отдельный бокс и фиксировали, увеличена доза психотропных лекарств, но результата пока нет. Врач не советовал забирать Сидоровича из больницы, даже на короткое время, поскольку может случиться приступ неконтролируемой агрессии, что и раньше бывало, но сегодня Черных не хотел слушать советы.

— Правда, есть и неприятная новость, — продолжил Черных. — На прошлой неделе твою жену видели с одним мужчиной… Говорят, они в близких отношениях.

— Тогда у меня вопрос, — Сидорович грыз ногти и не отрывал взгляда от стопки одежды. — Прошлый раз вы показывали мужчину, ну, с которым мне изменяет жена. И разрешили его наказать. Значит, тогда вы ошиблись? Я зашиб не того?

— Все правильно, не было ошибки. С тем мужчиной твоя жена тоже спала. А потом с другим.

— Почему он выбрал именно мою жену, неужели в Москве мало женщин?

— Ты сам знаешь ответ. Твоя жена красивая и добрая, — вот и… Она не смогла противостоять его натиску. Мне кажется, первый раз он взял ее силой. Понимаешь? А дальше все покатилось… Он друзей привел. И пошло, поехало…

Чтобы окончательно не запутаться в женах, любовниках, насильниках и их друзьях, Черных оборвал разговор и прикурил сигарету. Далась Сидоровичу эта мифическая жена, ведь он и женат был один раз. Это была приличная женщина, библиотекарша, не самая красивая, мужчины ею мало интересовались. Брак существовал около полугода, в итоге библиотекаршу доставили в больницу с травмами средней тяжести, с пробитой головой. После выписки из больницы она, скрывалась от Сидоровича, даже переехала в другой город и обратно, в супружеское гнездышко, больше не вернулась. Спустя время он нашел симпатичную сожительницу, обещал отвести ее в загс, но подружка вовремя включила заднюю передачу.