Москва купеческая

Представители купечества значились – и часто доминировали – и в том, и в другом списках. Иначе говоря, они ставили свою кандидатуру не под флагом принадлежности к своему сословию или классу, а под знаком своих политических симпатий и в тех, правда, сравнительно редких случаях, когда в думе борьба шла по политической линии, одна часть купечества противостояла другой на тех же основаниях, как и представители интеллигенции. Никогда вообще не было даже попытки – ни во время выборов, ни в порядке думской работы – сорганизовать какую-нибудь особую «торгово-промышленную» группу, которая должна была бы действовать в думе, руководствуясь своим «классовым самосознанием», и попыталась бы использовать свое несомненное численное превосходство для проведения тех или иных решений, выгодных лишь купеческому сословию и обременительных для прочих слоев населения. Более того, те представители купечества, которые играли роль в городской думе и влияли на ход дел городского управления, обычно принадлежали к тем купеческим семьям, часто династиям, которые уже отошли от торгово-промышленной жизни и обратились либо в общественность, либо в либеральные профессии. Последним из могикан в этом отношении был Н. А. Найденов, но, надо сказать, он настолько был тесно связан с представителями интеллигенции, что и его трудно считать представителем «темного царства». Все же последние городские головы, начиная с С. М. Третьякова, – и Н. А. Алексеев, и К. В. Рукавишников, и Н. И. Гучков – принадлежали к семьям, известным своим уклоном в общественность. Думские лидеры начала ХХ столетия, как из купечества – А. С. Вишняков и А. И. Гучков, так и представители интеллигенции – С. А. Муромцев, Н. Н. Щепкин и братья Астровы, тесно переплетались друг с другом и составляли единую цельную группу. Указанное явление с особенной яркостью обнаружилось в составе думы 1913-1916 годов, когда мне довелось впервые вступить в число гласных. И в этой думе было весьма значительное большинство гласных из торгово-промышленной среды, но, как это ни покажется странным, они не играли решающей роли. Эта дума была «прогрессивная», с большинством в четыре-пять голосов; потом это большинство увеличилось, когда при выборах членов управы проходили кандидаты прогрессивной группы. В этой группе купечество составляло также главную массу, но лидерство было в руках интеллигентских. Делами группы руководил комитет «прогрессивной группы» гласных, который, в сущности говоря, стоял вообще во главе всей московской городской либеральной общественности, а он почти сплошь состоял из лиц либеральных профессий. Председательствовал Н. И. Астров, городской деятель, ранее в течение долгого ряда лет – городской секретарь, впоследствии имевший почти синекуру, как член правления городского кредитного общества. Членами комитета были: доктор – хозяин водолечебницы – Н. М. Кишкин, присяжный поверенный Н. В. Тесленко, учитель гимназии А. Д. Алферов, два приват-доцента университета, правда, оба купеческого происхождения, С. В. Бахрушин и А. А. Титов, директор городского взаимнострахового общества П. А. Вишняков. Из активных торгово-промышленников были лишь Л. Л. Катуар да пишущий эти строки, но, по правде говоря, и мы оба были более интеллигентами, чем представителями класса «эксплуататоров».

Собрания комитета происходили раза два в месяц. Изредка они имели место у Астрова, но большей частью у меня, в моей столовой. Моя секретарша, Е. Н. Лишкина, была и секретаршей комитета. Собрания всегда очень хорошо посещались, так как компания была дружная, и я совсем не припомню «бурных заседаний».

Кроме заседаний комитета бывали и пленарные собрания всей группы гласных. Обычно это имело место в конторе Н. П. Шустова.

Уже по выборам городского головы можно судить о том, сколь мало эта группа выявляла свою классово-промышленную позицию. Городским головой был избран князь Г. Е. Львов, будущий глава Временного правительства. Ни к купечеству, ни к городскому управлению князь не имел никакого касательства. Он был земским деятелем и известен как глава общеземельной организации, успешно справившийся со своей задачей во время русско-японской войны. Нельзя сказать, впрочем, чтобы его кандидатура была естественной для купеческой Москвы и для купеческой думы. Только сильное интеллигентское влияние, можно бы сказать, засилье либеральных профессий, могло его выдвинуть на пост руководителя городским хозяйством Москвы. Как известно, князь Львов утвержден, точнее назначен, не был. Вторым кандидатом думы выбрали профессора С. А. Чаплыгина. Он также не имел успеха. Новым кандидатом был Л. Л. Катуар, торгово-промышленник, но не характерный для купеческой Москвы. И только четвертый, и назначенный, кандидат, М. В. Челноков, как бы сделал возврат к старым традициям. Челноковы – старая купеческая семья, кирпичные заводчики. Последнее время они от дел отошли.