Москва-Лондон

Диана подошла к низкому овальному столику черного дерева с тонкими резными ножками, сплошь уставленному сосудами с вином, бокалами, кубками, печеньем, самыми разнообразными фруктами и сладостями. Она взяла высокий фарфоровый кувшин с крышкой и с носиком, имитирующими голубиную голову, и наполнила два хрустальных бокала густой темно-красной жидкостью. Один бокал она поставила на небольшую золотую тарелку и с легким, изящным поклоном поднесла королеве Екатерине, другой — к своим губам и сделала несколько хороших глотков.

«Умница», — подумала Медичи и с видимым удовольствием выпила теплое содержимое своего бокала.

— Ах, благодарю вас, мадам Трелон, — кивнула головой, отягощенной драгоценностями, королева Екатерина, протягивая тарелку с пустым бокалом Диане, тут же опустошившей до дна свой бокал. — Мне показалось, вы собираетесь позаботиться и о моем спутнике, не правда ли? Но, право, маркиз слишком хорошо воспитан, чтобы допустить это. Не правда ли, мой дорогой маркиз, вы прекрасно сами справитесь со своим бокалом, вином, фруктами и сладостями?

— О, разумеется, ваше величество, — артистически легко и изящно по-клонился своей королеве маркиз и направился к столику с напитками, где надолго задержался, с удовольствием отдавая должное всему, что там было.

Поистине королевским, но вместе с тем необыкновенно изящным жестом правой руки предложив Диане сесть напротив себя, королева заговорила с легкой улыбкой:

— Надеюсь, все королевы Европы так или иначе наслышаны о вас и вашем восхитительном салоне, но я полагаю, лишь мне одной представилась счастливая возможность не только видеть вас, но и познакомиться с вами. И справедливости ради должна признаться, что вы совершенно очаровательны, мадам Трелон, вы, несомненно, совершенство красоты, ума и изящества, вы абсолютно неотразимы!

— О, ваше величество, помилуйте, молю вас! — Лицо Дианы заметно порозовело, она в смущении опустила глаза.

— Увы, это так, — продолжала говорить королева. — Это истинная правда, и я бы хотела донести ее до тронов всех моих сестер-королев. Разумеется, я говорю вам все это без всякой радости, ибо признание одной женщиной превосходных совершенств другой почти равносильно самоубийству. Мне кажется, теперь я куда лучше прежнего понимаю своего и других коронованных супругов Европы. — Екатерина говорила все это со спокойной улыбкой, и ее нарочитая откровенность звучала, тем не менее, вполне искренне и сочувственно. — Поверьте, дорогая моя Диана... Надеюсь, вы позволите мне так называть вас, не правда ли?

Диана низко склонила голову в знак своего согласия.

— О, благодарю вас! Я уверена, что могу разрешить вам называть меня просто мадам Екатериной. В конце концов, никакая корона — увы! — не делает королеву женщиной, а глядя на вас, лишний раз убеждаешься в этой истине! Кстати, один мой придворный философ заметил как-то, что истина прекрасна лишь настолько, насколько она подтверждает нашу фантазию или желание... Да, так поверьте мне, дорогая Диана, я вовсе не ревную вас к моему обожаемому супругу, да и, признаться, не так уж и часто у меня бывает право на это, не правда ли, мой дорогой маркиз?

Тот невольно вздрогнул и едва не поперхнулся какой-то сладостью, запиваемой вином. Он бросился к креслу королевы, упал на колени, благоговейно принял ее сверкавшую драгоценностями руку обеими своими и бережно поднес к своим припухшим чувственным губам, тем не менее не отрывая своего пылающего, восхищенного взгляда от лица Дианы.

— О, я вижу и он сражен наповал вашей несравненной красотой, дорогая Диана! — Екатерина весело и непринужденно засмеялась, ласково

и изящно потрепав маркиза за ухо. — Боюсь, у меня начинают возникать причины для ревности! Вы не находите, дорогая моя, что когда нам изменяют наши дорогие мужья, мы чувствуем себя обиженными и даже оскорбленными, но когда нам изменяют наши любовники — мы невыносимо страдаем, а такая женщина способна испепелить весь мир! Ах, простите, дорогая моя, я совсем запамятовала, что вам еще неведомы чувства замужней женщины. Надеюсь, у вас все это еще впереди — ведь вы еще так молоды и божественно прекрасны. Я не исключаю, что вашим избранником может стать кто-либо из монархов Европы. Было бы очень жаль, если ваш выбор падет на моего супруга, — я уверена, что вы заслуживаете гораздо лучшей участи... А вы, маркиз? Как относитесь вы ко всем этим проблемам?

— О, дорогая мадам, вам не придется испепелять весь мир! — воскликнул коленопреклоненный маркиз. — Ведь все мы любим вас преданно

и нежно!

— Ах, благодарю вас, дорогой маркиз, — весело и непринужденно улыбалась Екатерина. — Вы, как всегда, слишком любезны, чтобы говорить правду. А все вы... Впрочем, у нас с вами, маркиз, будет еще возможность продолжить эту беседу несколько позже и в другом месте... А сейчас я бы хотела попросить вас, дорогой маркиз, оставить меня наедине с мадам Трелон. Надеюсь, вы не возражаете, дорогая Диана?

— О нет, разумеется. Я к услугам вашего величества. — Диана поднялась с кресла и склонилась в почтительном поклоне. Затем она обратилась