Москва-Лондон. Книга 1

— Видишь ли, дядюшка, мне кажется, будто Мария относится ко мне как-то иначе, чем ко всем остальным. Должен признаться, что и я отношусь к ней не совсем так, как все остальные… Я боюсь представить себе, во что могут вылиться наши отношения… Да и существуют ли они на самом деле? Уж не мерещится ли мне все это? Не принимаю ли я желаемое за действительное? Как и что я должен предпринять в новом качестве советника принцессы Марии, будущей королевы Англии? Как мне заглянуть в ее душу и завладеть ею?

Старый Грешем лукаво ухмыльнулся и проговорил:

— Для того чтобы завладеть душой женщины, необходимо сначала овладеть ее телом! Это — закон природы, и тут уж ничего не поделаешь, сынок…

— Ах, дядюшка, — глубоко вздохнул Томас, — ты мудр, как святой апостол… Видит Бог, я жажду этого не только из наших политических и всяких иных соображений…

— Ого! Уж не влюбился ли ты в эту святую мадонну, мой мальчик?

— Ммм… Во всяком случае, эта женщина постоянно заставляет меня думать о ней и волноваться… Признаться, меня это крайне беспокоит, потому что в нашем деле наивернейшими союзниками и помощниками являются холодная голова и неприступное сердце! Разве не так?

— Браво, мой мальчик! — Джон обеими руками похлопал по плечам своего любимого племянника. — Предоставим дела сердечные придворным бездельникам и не будем заглядывать в постели коронованных особ, ибо слишком часто вместо чарующих женских прелестей там находят отвратительный топор палача…

— И что же ты предлагаешь, дорогой дядюшка?

Джон Грешем ответил сразу — было ясно, что он уже давно и основательно подготовился к ответу:

— Путешествие на континент. Прежде всего во Флоренцию — чертову кухню и столицу всех мыслимых политических и человеческих интриг. Там, и только там, может жить и действительно живет и буйствует мой славный и добрый друг, величайший художник, непревзойденный ювелир, талантливейший писатель, изощреннейший политик и мастер плетения самых тонких и замысловатых интриг, искуснейший врач, уникальнейший инженер, гениальный сын Божий Бенвенуто Челлини![73] Я не знаю, что и как он сотворит, но убежден, что он решит все наши задачи наилучшим образом. Отправляйся к нему, мой мальчик! Да не откладывая этого со дня на день…

Ранней весной 1549 года Томас Грешем сошел со своего корабля на землю континентальной Европы…

Глава XXIX

На этот раз Европа поразила Грешема крайним ожесточением бесчисленных и бесконечных войн… Все воевали со всеми и против всех. Сплавившись воедино в горниле отчаянных религиозных войн, щит и крест, Библия и меч терзали города и веси Европы подобно чудовищным эпидемиям холеры и чумы!

Неукротимые реформаторы католической церкви «схлестнулись» в страстной и неслыханно кровопролитной борьбе каждый за свои догматы и против догматов папских.

Жуткие вопли сжигаемых на кострах еретиков, колдунов и прочих вероотступников всех мастей ожесточали сердца и души европейцев.

Под прикрытием дымовой завесы религиозных войн большие и малые тираны Европы мертвой хваткой вгрызались в глотки друг друга в надежде округлить свои границы или хотя бы отодвинуть их как можно дальше от своих столиц.

Европа ходила ходуном. Каждый европеец мог быть твердо уверен лишь в одном: уцелевший от меча не спасется от огня…

…Почти два месяца продирался Томас Грешем сквозь бронированные толщи разноплеменных рацарей, сражающихся друг с другом вооруженные орды религиозных фанатиков, дым и грохот нескончаемых битв и сражений, треск «очистительных» костров инквизиции, стук топоров палачей, страстные молитвы, невысыхающие слезы и отчаянный стон людской на вздыбленной и обожженной земле Европы, пока наконец не ступил на благословенную землю прекрасной Италии, удивительной Италии, восхитительной Италии, несравненной Италии!..

Здесь все европейские противоречия проявлялись в своей, чисто итальянской форме, что отнюдь не делало их более привлекательными. Бесконечные Итальянские войны[74] грозили превратить в прах все, что не успели или не смогли уничтожить дикие сонмища варваров. Папские амбиции обходились этой растерзанной на мелкие феодальные клочья стране неизмеримо дороже, чем в любой другой части католического мира.

И все же это была Италия! Здесь — вечный, бессмертный Рим! Здесь — Венеция, эта невообразимая и неповторимая жемчужина яркого неба и теплого моря! Здесь — Флоренция, Генуя, Неаполь и тысячи других больших и малых чудо-городов, где творит и мучается гений человеческий в неподъемных веригах папской рутины!

Здесь — Италия!

Одна на всех!

Прежде всегоТомас Грешем направился, разумеется, во Флоренцию, самый итальянский из всех итальянских городов, как полагал его дядюшка Джон, безнадежно влюбленный в этот действительно дивный город.

В доме синьора Бенвенуто Челлини выяснилось, что хозяина нет здесь уже третие сутки…

— И где же он? — предпринял попытку выяснить местонахождение прославленного маэстро озадаченный путешественник.