Москва-Лондон

не пришлось больше пускать в дело свою шпагу: кости пирата захрустели

и затрещали в «нежных» и «ласковых» руках Чарли…

Все это произошло настолько быстро и потребовало такого огромного физического и нервного напряжения, что оба победителя почувствовали некую усталость и даже непривычную и неприятную дрожь в ногах.

— И какого черта мы ввязались в эту историю? — пробормотал Чанслер. — Словно у нас по две пары запасных жизней…

— Да… От этих головорезов и в море-то не уйдешь, — заметил Чарли, отмывая руки от крови в луже дождевой воды, — а уж когда они нос к носу, да еще с добычей… Но все-таки мы славно с ними разобрались!

— Не мы их, так они нас — таков морской закон, черт возьми! А все-таки хорошо получилось, что это мы их! Как-никак — двое против четверых… Тебе не кажется, дружище, что нам полагается сейчас хорошая выпивка?

— Гм… Последнее время мы и так не успеваем просохнуть… — пробурчал Чарли. — А не сходить ли нам завтра в собор и не отбить ли пару-другую поклонов Всевышнему? Все-таки сейчас Он приглядел за нами…

— Завтра мы так и сделаем, но сегодня, после столь славной драки…

— А вы уверены, что она уже кончилась?

— Что ты хочешь сказать? Уж не думаешь ли ты, что Аллах вновь вдохнет жизнь в этих покойников?

— Нет. Я просто думаю о том, что вслед за этими могут появиться другие турки с их корабля. Вы ведь знаете, что они всегда ходят целыми косяками… словно мелкая рыбешка…

— Верно, Чарли, давай-ка за работу.

Они быстро, со сноровкой, вытряхнули все, что было в бездонных карманах и других «заповедных» местах одежды поверженных, собрали боевые трофеи, включая замечательный турецкий кнут, извлекли из лужи свои пистолеты и сложили турок попарно, друг на друга. Затем Чарли обвязал ноги всех четверых детей Аллаха веревкой, без которой ни один порядочный турок и носа

не высунет на свет божий, и они с Чанслером быстро поволокли бывших противников к месту их последнего пристанища. По дороге выяснилось, что истинными покойниками в этой куче были отнюдь не все: кто-то стонал, кто-то рычал… Но это уже не имело никакого значения, ибо нет могилы надежней

и тише воды, а именно таким образом похоронили победители своих жертв…

— Надо скорее уходить отсюда, капитан, — сказал Чарли.

— Да, но прежде освободим пленников.

Каково же было их удивление, когда они увидели дрожавших от холода и страха четырех женщин с кляпами во рту! Оказавшись на свободе, несчастные упали на колени и осыпали судорожными поцелуями мокрые и грязные сапоги своих спасителей, причитая самые горячие молитвы и слова благодарности.

Увидев это, двое мужчин совсем растерялись, как вдруг услышали чистейшую английскую речь:

— Джентльмены, умоляю вас помочь нам дойти до моего дома!

— О, разумеется, мисс… миссис… мадам… — запнулся Чанслер, не зная, с кем имеет дело.

— Мисс… Мисс Диана… Для вас и вашего друга — просто Диана. До конца дней моих — ваша Диана… сэр!

— О, сударыня, право же… — совсем смутился Ричард. — Но я прошу вас, встаньте, пожалуйста… Нам действительно нужно как можно быстрее покинуть это место. А это ваши дети?

— Дети? Ах да… в известном смысле… Так вы сможете проводить нас, не правда ли… сэр… мистер…

— Капитан Ричард Чанслер, к вашим услугам, мисс Диана. Мой ближайший друг и помощник — мистер Чарльз Смит. Надеюсь, вы готовы показать нам дорогу до вашего дома, мисс Диана? Отлично! Тогда — в путь! Но прежде всего накиньте наши плащи. Боюсь, наши сапоги окажутся камнями на ваших ногах…

… — И печень… и мозг… и… и… сердце… вот… вот… вот… так… так… Я целую твою бессмертную душу30… Я отдаю тебе свою… Ты вернул мне свободу… Ты подарил мне гораздо больше, чем просто жизнь! Отныне ты мой самый главный… мой единственный мужчина! Мой… мой владыка… Мой бог!.. Владей мною… я принесу тебе столько счастья, сколько ты сам захочешь получить и сможешь взять… Ах, Ри… Ри… чард…

Все настолько быстро перемешалось в жизни капитана Ричарда Чанслера в этот фантастический вечер и эту неправдоподобную ночь, что, казалось ему, он начал терять чувство реальности происходящего. Скоротечная и победоносная схватка с турками; освобождение четырех похищенных ими пленниц; очень богатый, роскошный дом одной из них; омовение Чанслера и Смита по древнеримскому обычаю прекраснейшими, почти нагими молодыми женщинами в белом мраморном бассейне с подогретой морской водой; облачение их в дорогие модные одежды со множеством драгоценных застежек и кружев; большая столовая, обставленная с невероятной и вызывающей роскошью и украшенная картинами самых знаменитых художников Нидерландов и других стран Европы; золотые сервизы и приборы, хрусталь, слоновая кость, люстры с бесчисленными алмазными подвесками —

о господи, где, в конце концов, все это происходит? Еще на этом свете или уже по другую сторону его?