Москва мистическая

И знающие люди говорят, что звать надо доктора Овера. Московские предания гласят, что сей доктор всенепременно поможет. Хотя никто и не сумеет объяснить: как он это сделает – ведь Александр Иванович Овер жил и лечил пациентов в Москве еще в середине XIX века. Но вот надо же – помогает и два века спустя! Особенно тем, кто живет в местах, где сам доктор жил в Москве. Откуда узнать те места? Так почитайте об Овере, вот и узнаете.

И, между прочим, лечит сей врач весьма своеобразно – то после обращения к призрачному доктору у самого пациента вдруг появляется твердое убеждение, какое лекарство ему следует взять, то больному в руки попадает статья с нужным рассказом о болезни, то в Интернете находятся нужные сведения. Иногда доктор и сам является пациентам или их лечащим врачам. Имя Овера я слышала даже от нашего участкового врача. Но чаще всего Александр Иванович является страждущим во… сне. Это и понятно – сны в судьбе и врачебной практике доктора Овера занимали особое место.

А началось все с раннего детства…

Во сне голос был женский. Тихий, но какой-то пугающий: «Помни: синие васильки – к радости, алые тюльпаны – к несчастью!»

Маленький Саша Овер закрыл уши руками и бросился бежать. Голос стих. Наверное, не поспел за мальчиком. Саша облегченно заулыбался и начал напевать песенку по-французски. В свои четыре года он уже бегло болтал по-немецки, как его матушка, и по-русски, как няня Акулина. А теперь сможет говорить с отцом на его родном французском языке. Жан Овер когда-то бежал в Россию из революционной Франции, где его ждала гильотина за верность королю. Счастье, что русский помещик Глебов предложил Жану Оверу место гувернера для своих чад в имении Панино Тульской губернии. Там 18 сентября 1804 года и родился Саша.

Весело напевая, мальчик перескочил через канавку и вдруг застыл в изумлении: перед ним расстилалось огромное поле тюльпанов – алых, как кровь, и влажных, как свежее мясо. Саша в испуге вскрикнул и… проснулся.

За перегородкой звучали резкие голоса. Хлопнула дверь. Вбежала няня и кинулась к кроватке мальчика:

– Осиротел, соколик! Помер твой батюшка!

Со смертью отца легкая жизнь закончилась. Мать и няня переселились в Москву в дешевую квартиру хоть и в центре – Столешниковом переулке, но под самой крышей с вечно сырыми стенами. (Сейчас, дорогие читатели, того дома давно уже нет. На его месте в 1900 году купец-миллионщик А. Карзинкин выстроил доходный дом № 14, сохранившийся до сих пор.) Когда-то в Столешниках жили мастера-столяры, делавшие мебель и резавшие деревянные доски и плитки – столешницы. Район разбогател, обустроился. Со времен Романовых тут уже жила сплошь знать – бояре да князья: Трубецкие, Долгоруковы. Но уже в начале XIX века богатое купечество перекупило их усадьбы, переделало-перестроило. После пожара 1812 года все сгоревшие деревянные дома заменились каменными. Столешники наполнились купеческим гамом, дорогими лавками и радостными лицами покупателей. Правда, семье Овер «разбегаться с покупками», как говорили тогда, было не на что. Деньги тратились только на самое необходимейшее.

В 6 утра в любую погоду мальчик ходил к учителю через всю Москву, ведь без знания греческой грамматики даже самого способного ученика не возьмут на казенное обучение. Но однажды, вернувшись после урока под проливным дождем, Саша слег. Вот тогда-то и приснилось ему снова кровавое поле тюльпанов. А через два дня Ивашковский умер.

В другой раз Александр увидел проклятые цветы, когда ему стукнуло двадцать пять лет. Он уже с блеском закончил медицинский факультет Московского университета и Медико-хирургическую академию, где получил степень доктора медицины. А ведь Александру исполнился тогда всего двадцать один год! Молодого вундеркинда послали на стажировку за границу. Четыре года он проработал в клиниках Страсбурга, Парижа, Рима, Лондона. В мае 1829 года вернулся в Москву. К тому времени мать Александра переселилась на родину в Германию, так что в Москве новоявленного доктора медицины ждала одна няня. Овер снял дешевый мезонин на Трубной площади, и надо же – в первую ночь на новом месте увидел во сне красные тюльпаны. А через несколько дней узнал – в далекой Германии умерла мать.

И вот опять! Александр вскочил в холодном поту:

– Няня! Снова во сне проклятые тюльпаны! Опять мертвечина…

Акулина Тихоновна обняла воспитанника. Хоть и взрослый уже, а для нее – малыш:

– Что делать, соколик... В Москву индийская гостья пожаловала – холера!

Наутро Овера разбудил громкий стук в дверь. Кто бы так рано? У молодого доктора еще и клиентов-то нет. Заходили только монах из Симонова монастыря да разорившийся купчик из Марьиной Рощи. У обоих в карманах пусто, так что заплатили по полтине за визит. На что тут жить?!