Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма

Когда же пришло время расчищать пространство и приступать к строительству, руководство проекта столкнулось с прошлым еще и в самом буквальном смысле. В 1949 году, углубляя котлован для здания в Зарядье, рабочие откопали остатки поселения, которое существовало на этом месте более восьми веков назад. Под снятыми наслоениями земли лежали глиняные сосуды, стеклянные браслеты и прочие материальные свидетельства далекого прошлого. Если в предыдущие десятилетия подобную находку, быть может, обошли бы вниманием, но атмосфера лихорадочного увлечения историей, характерная для позднесталинской поры, придала ценности этим предметам. Строительные работы в Зарядье были приостановлены, и в 1949^_1950 годах на месте находки проводились археологические раскопки. В итоге устремленный в прошлое взгляд этой эпохи и сформировал, и усложнил послевоенные градостроительные работы, призванные изменить облик Москвы. Сегодня историческая символика высоток выглядит не такой сложной: эти здания выделяются в городском ландшафте Москвы просто как непреходящие символы сталинского времени.

В книге будет предложено трехстороннее исследование: международного сотрудничества, городской перестройки и исторических связей. Начнем мы с обзора представлений о Москве в конце 1920-х годов, сразу же после того, как было принято решение перенести туда столицу молодого Советского государства, и в период, непосредственно предшествовавший так называемой социалистической реконструкции города. Родившееся в тот момент противоборство между процессами разрушения и сохранения, между стариной и новизной продолжало ощущаться на протяжении всей последующей сталинской эпохи.

В 1930-х годах, когда советские чиновники взялись за перепланировку столицы, были разработаны несколько «культовых» проектов, в том числе Дворец Советов. Этот дворец, хотя он так и не был построен, стал средоточием дискуссий межвоенной поры о городском монументальном строительстве, и без рассказа о нем любая история сталинских небоскребов оказалась бы неполной. В книге использованы известные материалы, относящиеся к проекту Дворца Советов, а также рассматриваются попытки его строительства. Помимо того, что это колоссальное сооружение послужило стилистическим образцом для послевоенного монументального строительства, работа над его проектом позволила создать важные организационные структуры и установить международные связи. Военный опыт, который Москва и весь СССР получили в 1941–1945 годах, стал важной вехой на пути к послевоенному монументальному строительству. Прежде чем обратиться к этому периоду, в третьей главе мы расскажем о суровых испытаниях, выпавших на долю москвичей в годы войны, когда архитекторам, работавшим над Дворцом Советов, пришлось эвакуироваться на Урал.

В четвертой главе мы обратимся к послевоенному проекту московских небоскребов, рассмотрим процесс создания и планирования, который привел к их воплощению в жизнь. В обсуждениях высшего советского руководства и архитекторов в 1947 году сказывалась общая политическая и культурная атмосфера этого периода. Идеологическая кампания, получившая название ждановщины, и вообще холодная война существенно повлияли на процесс планирования, так что в итоге московские небоскребы должны были стать наглядными примерами мирового господства СССР и русского национального успеха. Однако, когда началась реальная работа, идеализированные планы возымели непредвиденные последствия.

Пятая глава посвящена Зарядью – району, выбранному для строительства самого близкого к Кремлю небоскреба. Мы расскажем о зданиях, людях и о прошлом тех мест, где было решено возвести высотку. Речь пойдет о социальном расслоении, пронизывавшем городское пространство, когда десятки тысяч москвичей были переселены из районов новой застройки на окраины, где для них построили новое жилье.