Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма

Как монументальные здания, которые удалось построить, московские небоскребы могут многое поведать нам примерно о восьми годах позднесталинского периода. Высотки олицетворяют противоречия своей эпохи: это декоративные, монументальные здания, возведенные в пору глубокого физического и экономического опустошения страны. Московские небоскребы символизировали и мечты о величественном облике советской столицы, и разочарование насильно переселенных москвичей и приезжих рабочих, которым не будет позволено жить в построенных ими домах. Елена Зубкова в основательной работе о послевоенном периоде показывает, как в беспокойном послевоенном обществе надежда сменялась разочарованием. Она отмечает, что в последние годы сталинской эпохи государство старалось все более жесткими мерами обуздывать проявления этого разочарования[6]. Как мы покажем в книге, монументальная архитектура воплощала и обостряла многие сохранявшиеся явления и перемены, характерные для послевоенной жизни в советской столице.

Во многом в эту эпоху происходил возврат к настроениям и методам 1930-х. Ждановщина, «ленинградское дело», «дело врачей» – все это напоминало о чистках довоенных лет. Но принимались в послевоенный период и менее репрессивные меры государственного контроля. Общественно-культурное «обуржуазивание», характеризовавшее советское общество в 1930-е годы, вернулось после войны: Советское государство продолжило награждать самых выдающихся граждан обещанием разного рода буржуазных удовольствий и досуга. Красивая жизнь представлялась в форме отпуска на побережье Черного моря или квартиры в высотке: обе награды были частью того соглашения между послевоенным государством и обществом, которое Вера Данэм назвала big deal (большой сделкой)[7]. Сама война тоже способствовала продлению и усилению довоенных инициатив. Попытки властей развить русскую национальную гордость и упрочить культ Сталина получили дополнительную подпитку после победы СССР в 1945 году[8] Система исправительно-трудовых лагерей, разросшаяся в годы Большого террора, продолжала расширяться и во время войны, и в послевоенный период, когда принудительный труд сделался важнейшим звеном в восстановлении страны[9]. Отстраивая советские города заново после военной разрухи, планировщики и функционеры в поисках источников вдохновения обращались к довоенному периоду. Но конечно им приходилось сталкиваться и с такими проблемами, которых раньше не было[10].

В это время произошло возвращение к прошлому, но одновременно наметились и новые тенденции, и некоторые из них приблизили эти годы к событиям, происходившим позже, уже при Хрущеве. Юлиана Фюрст доказывает, что поздний сталинизм был временем противоречий и неопределенности. В этот «двуликий, как Янус», период, по ее мнению, «обновление происходило с не меньшей силой, чем восстановление»[11]. Фюрст и другие ставили под сомнение перелом, случившийся, по мнению многих, в 1953 году, и подчеркивали преемственность процессов, начавшихся в позднесталинскую пору и продолжавшихся при Хрущеве и Брежневе[12]. Затрагивая четыре исторических периода (1930-е, военные годы, послевоенный сталинский период и хрущевскую эпоху), в этой книге мы попытаемся ответить на вопросы о преемственности и ее разрыве. В центре внимания остаются небоскребы, сохранившие архитектурные отголоски проектировавшегося Дворца Советов и вобравшие в себя идеи из других грандиозных градостроительных проектов 1930-х. В то же время в них отразилось стремление Советского Союза после 1945 года по-новому преподнести свой образ международному сообществу.

Более ранние работы опираются главным образом на обширные опубликованные материалы, относящиеся к истории этих зданий, причем наибольшее внимание в них часто уделяется эстетическим вопросам[13]. Это первая книга о московских сталинских небоскребах, основанная на архивных источниках, хранящихся в российских и американских коллекциях. Прежде всего это документы из Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива Российского Федерации (ГА РФ) и Центрального государственного архива города Москвы (ЦГА Москвы). Архивные источники помогают найти ответы на вопросы о том, как и почему возводились эти здания, а еще они привносят в эту историю новые голоса. Архивы хранят множество свидетельств самых разных людей – от рядовых москвичей, наблюдавших за тем, как на горизонте родного города на глазах вырастают высотные здания, до рабочих, строивших московские небоскребы, и до тех избранных счастливчиков, кто получил в них квартиры.