Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма

Переселение десятков тысяч людей стало одним из наиболее значительных последствий проекта московских небоскребов. Но в 1947 году, только приступая к работе над этим строительным проектом, советские власти даже не помышляли ни о каком переселении. И руководители советского государства, и архитекторы ставили на первое место в дискуссиях вопросы стиля и символику и едва ли уделяли внимание более будничной подоплеке своих монументальных планов. Конечно, восемь московских небоскребов всегда мыслились как нечто большее, чем просто отдельно стоящие здания. Их должны были возвести в особых местах на определенном расстоянии друг от друга, чтобы они изменили облик города в целом. Авторы проектов прекрасно понимали, что эти здания станут элементами обширного архитектурного ансамбля – такое понимание общей задачи хорошо удалось запечатлеть архитектору Михаилу Посохину в перспективном рисунке, изображавшем будущий небоскреб на площади Восстания (илл. 5.1).

Илл. 5.1. Высотка на площади Восстания. Рисунок М. В. Посохина. 1951 г. Собрание ГНИМА им. А. В. Щусева

Жилая высотка Посохина в центре и ее «сестра» – гостиница на Дорогомиловской набережной на другом берегу реки – смотрятся опорными точками на городском плане, складывающемся из неоклассических зданий, садов, парков и проспектов, которые уходят вдаль до видимого горизонта. В пору Октябрьской революции Посохин был еще ребенком, а главным архитектором небоскреба на площади Восстания он стал в возрасте чуть за тридцать. Позднее, с 1960 до 1982 года, Посохин занимал должность главного архитектора Москвы, но начиналась его профессиональная карьера далеко от столицы – в сибирском городе Томске. Там юный Посохин, когда не читал романы обожаемого Джека Лондона, учился живописи у Вадима Мизерова – акварелиста, работавшего в стиле импрессионизма. Позже, учась уже в Академии художеств в Ленинграде, он «один с альбомом бродил по городу и впитывал гармоничный характер его архитектурного окружения». Посохин вспоминал, как впервые «остался один на один с большим городом с его неповторимыми красотами, архитектурой и масштабом жизни»[525]. Хотя изначально Посохин учился художественному мастерству, будущему зодчему, как и многим представителям его поколения, довелось в годы первой пятилетки практиковаться в области промышленного строительства. В начале 1930-х Посохин вернулся в Сибирь, где работал в команде топографов и геодезистов на Кузнецкстрое. Это была стройка большого металлургического завода и в придачу к нему – социалистического микрорайона (Соцгорода) в городе Сталинск.

Переехав в 1935 году в Москву, Посохин решил стать архитектором. Он рассчитывал найти в этой области применение и своему таланту художника, и уже обретенным научным познаниям. Дверь же в профессию Посохину открыли его акварельные рисунки, которые он показал Алексею Щусеву. Благодаря тому, что в середине 1930-х годов в Москве был взят курс на монументальную архитектуру, выбор сферы деятельности обещал особенно привлекательные возможности. Позже Посохин вспоминал, что ехал в Москву «с уверенностью и мыслью о том», что когда-нибудь ему предстоит «проектировать обязательно что-то вроде Дворца Советов»[526]. И действительно, Посохина ожидал большой успех: всего через десять лет его проект высотки на площади Восстания победил в конкурсе.

На рисунке, изображавшем этот небоскреб (илл. 5.1), городской ландшафт послевоенной Москвы представал совершенно неузнаваемым. Но пусть реальность мало интересовала Посохина, зато реализм был для него важнее всего. Работая над этим рисунком, Посохин прибег к ряду приемов, призванных убедить зрителя в том, что перед ним точное изображение городского пейзажа: этой цели служат фотографичные детали первого плана и размытый дальний план, а еще присутствие мелких подробностей, так и приглашающих зрителя вглядеться попристальнее – крошечные автомобили, едущие по Садовому кольцу, микроскопические фигурки людей, скопившихся неподалеку от колоссального здания в центре, драматичные тени, отбрасываемые уступчатым силуэтом высотки.