Москва никогда

Из Москвы в списки «Других людей» попало около пятидесяти тысяч специалистов. Следовательно, двадцать один миллион девятьсот пятьдесят тысяч мужчин, женщин и детей оказывались не у дел. Или, попросту говоря, были обречены. Они ели, спали, любили, радовались и ненавидели, ходили на работу и строили планы на будущее, не подозревая, что каждый из них является пищей для тварей, пожирающих человеческую плоть. Двадцать два миллиона только в Москве. Сухая статистика, за которой скрывались жизни людей.

Точнее – живых мертвецов.

В ночь на пятое января 2038 года сразу в трех многоквартирных домах, распложенных недалеко от станций метро «Достоевская», «Курская» и «Парк культуры», произошло массовое заболевание жильцов. К исходу следующего дня восемьдесят пять процентов заболевших скончались в московских больницах. Плюс к этому «Черной Греттой» (так СМИ окрестили неизвестное заболевание) заразились жильцы еще двух домов. Карантин и меры усиленной безопасности не привели к желаемому результату. Несмотря на заявления властей, что ситуация взята под контроль, город охватила паника. Она лишь усилилась, когда к исходу восьмого января в центральной части Москвы вспышка неизвестной болезни выкосила очередные тринадцать домов. К этому моменту из первых инфицированных выжило менее одного процента.

О каких кадаврах может идти речь, когда в переполненном мегаполисе свирепствует смертельное заболевание, в распространении которого нет видимой логики?

В течение четырех последующих дней столица опустела наполовину. Покидая квартиры, люди уезжали в провинцию к родственникам, на дачи и даже в другие города. Чтобы предотвратить волну насилия и мародерство, в Москву были введены войска, взявшие под контроль все склады и значимые объекты, объявлен комендантский час и введена карточная система. Чуть позже было принято решение «законсервировать» зону поражения, обнеся третье транспортное кольцо протяженностью тридцать шесть километров пятнадцатиметровым барьером, предварительно выселив оттуда все гражданское население.

В отличие от Великой Китайской стены, возводимой вручную на протяжении целого тысячелетия, современная техника и быстро застывающий пенобетон позволили справиться с задачей в течение трех суток. Между близлежащими зданиями, выполняющими роль связующих опор, натягивались две мелкоячеистые сетки. В промежуток между ними закачивалась пена. Спустя час надежная стена была готова. Оставалось только очистить прилегающую к периметру зону от ненужных построек, с чем тоже не возникло проблем: направленный взрыв превращал многоэтажные здания в кучу строительного мусора, который разравнивали при помощи строительной техники и бульдозеров.

К тринадцатому января, как раз в канун Старого Нового года, по приблизительным оценкам экспертов в Москве осталось от трех до пяти миллионов жителей. Именно в это время власти наконец сообщили, что специалистам удалось определить причину заболевания, локализовав распространение плесени-убийцы. Однако уже на следующий день – четырнадцатого января – зловещий призрак смерти постучался в двери шести панельных многоэтажек, расположенных на окраинах. И тогда всем стало ясно, что борьба за Москву проиграна. Нужно как можно быстрее покинуть мертвый город или остаться, чтобы ежедневно играть в аналог «русской рулетки» с непредсказуемой «Греттой».

Те, кто по какой-либо причине не покинули жилища до этого, ушли сейчас. К концу января в городе насчитывалось чуть больше полутора миллионов жителей. Военным не хватало рабочих рук на разборе завалов, а очереди к полевым кухням растягивались на несколько километров. Оценив ситуацию, власти выдвинули ультиматум: «Кто не работает, тот не ест». Несогласные получали недельный сухой паек и должны были в течение суток покинуть столицу. Оставшиеся регистрировались в военно-полевой комендатуре, чтобы, встав на довольствие, работать рука об руку с военными подразделениями на расчистке завалов, прилегающих к «Стене».

Около трехсот тысяч предпочли второй вариант. Большинству из них просто некуда было идти. Однако нашлись и такие, кто сделал свой выбор осознанно, решив бороться за спасение родного города до конца.

Самым печальным во всей этой истории было даже не то, что распространением «Черной Гретты» занимались спецслужбы, а трагедия, разыгравшаяся девять месяцев спустя. Как только кадавры достигли стен Московского анклава, все, кто находился снаружи, погибли. «Другие люди» не пустили их внутрь, несмотря на уговоры, мольбы и проклятия.

Не знаю, как чувствовали себя те, кто остался в крепости. Судя по тому, что только в первую неделю было зафиксировано более двухсот случаев суицида, многие не смогли справиться с грузом вины, обрушившимся на их плечи.