Москва Норд-Ост

- Я хотел установить возможно близкий контакт с террористами, дежурившими на балконе, - говорит Лобанков. - Я это делал, чтобы завоевать их симпатию и дать хоть минимальный шанс детям. Важно было, чтобы в экстремальной ситуации они не пытались их убивать, чтобы детей никто не тронул. Террористы ведь тоже все время были в страшном напряжении. Мы все были заложниками ситуации - и мы, и они. Они же не пришли в театр отдохнуть. Их было значительно меньше, чем нас, а им приходилось наблюдать за каждым - что делает, как ведет себя. И надо было исполнять приказы командиров. Поэтому к ним надо было подходить очень осторожно и мягко, требовать, но не пережимать, иначе результат мог оказаться плачевным, прямо противоположным твоим намерениям.

У одного из подопечных хореографа, Алексея, было воспаление легких и высокая температура. Лобанков постоянно напоминал чеченцам, что ребенок болен и его надо выпустить. Говорил он об этом и доктору Рошалю.

- Ведь это дети, они с вами не воевали, у вас и так достаточно заложников, - уговаривал Лобанков террористов. - И тогда один из них сказал мне: «А у нас такие, как они, воюют». Я ему на это: «Там у вас воюют, а не здесь». И услышал в ответ: «Это будущие солдаты».

Лобанкову не только не удалось освободить ни одного из своих подопечных, но вскоре во время разговора с одним из террористов, Рашидом, одетым не в военную форму, а в майку и спортивные брюки, он узнал страшную вещь. Террористам запрещено стрелять в десантников во время возможного штурма.

- В них нет смысла стрелять, они как в броне - бронежилеты, каски… ворвутся сюда, как танки, - объяснял Рашид. - У нас приказ стрелять в заложников. Мы все равно смертники, мы пришли умирать, защищаться не будем.

- Тогда я ему сказал: «Рашид, я понимаю, что у тебя приказ, но прошу тебя, не стреляй в детей, - вспоминает Лобанков. - Если тебе так важно исполнить приказ, у тебя и так вокруг полно целей. Стреляй в меня, только не в детей. Я не знаю, чем это кончится, может, мы все погибнем, но хоть ты не стреляй в детей».

Рашид ничего не ответил, но Лобанков все-таки надеялся, что он каждым таким разговором чуть-чуть увеличивает шанс своих детей выжить.

Одного нельзя сказать, что террористы, которые находились на балконе, были кровожадными. Вот что написал Александр Сталь: «С некоторыми детьми сидящие рядом террористы охотно играли в разные игры, типа «камень, ножницы, бумага», и страшно радовались, когда выигрывали, что меня, мягко говоря, удивляло».

Рашида, дежурившего на балконе, трудно было не заметить. У него единственного среди террористов с самого начала была повязка на руке.

- Как только нас привели на балкон, я сразу заметил, что он ранен, - вспоминает Лобанков. - Рана была свежей, кровь еще сочилась сквозь повязку.

Несколькими часами позднее раненый террорист сел в кресло недалеко от Лобанкова, который внимательно за ним наблюдал, и стал рыться в карманах. Достал свернутые десятки и пятидесятирублевки и бросил их на пол. Потом вытащил патрон к «калашникову», внимательно его осмотрел и поставил на подлокотник. Больше в карманах ничего не было. Хореограф догадался, что чеченец ищет бинт или пластырь, во всяком случае что-то для перевязки раны.

- Деньги остались на полу, они Рашида совершенно не интересовали, а патрон спрятал обратно в карман, и это было символично - последний патрон.

Лобанков внимательно присматривался к тому, как раненый террорист разматывает пропитанный кровью бинт. Он хотел понять, была ли во время захвата театра перестрелка. Если бы рана была огнестрельная, значит, террористам было оказано сопротивление.

- В этот момент к нему подошла одна из чеченских девушек, которая должна была ему помочь сменить повязку, - продолжает Лобанков. - Бинт присох к ране, и они не могли его оторвать. Рашид даже кривился от боли. Тогда я им подсказал, чтобы полили бинт водой из бутылки. Повязка отпала, и я увидел, что пулевого отверстия нет. Рана на внутренней стороне ладони была рваная, как если бы он зацепился за какой-то крюк или поранился о стекло. Рана была глубокая, я заметил оторванный кусок тела с кожей, было много крови.

У террористов были с собой лекарства и перевязочные материалы, но чеченка, которая делала перевязку, не имела ничего для дезинфекции раны.

- И я опять подсказал им, что в углу стоит бутылка виски, которую Аслан отобрал у одной из заложниц, - вспоминает Лобанков. - Полили рану «Джонни Уокером» с черной наклейкой. А потом я еще подсказал ему, чтобы он поднял руку вверх, тогда кровотечение прекратится.