Москва парадная. Тайны и предания Запретного города

Именно благодаря Елизавете Дункер главный дом приобрел очертания, частично дошедшие и до нашего времени. Для реконструкции главного дома, затеянной в 1892 году, пригласили архитектора Ивана Сергеевича Кузнецова, ранее работавшего в мастерской Ф. Шехтеля. Он кардинально изменил общую композицию здания, сместив влево парадный вход и сделав ряд пристроек. К зданию была пристроена высотная часть, занятая парадным вестибюлем и роскошным кабинетом. Внутри особняка появились мраморная лестница в духе Антонио Палладио, изысканный кабинет с обтянутыми тисненой кожей стенами, резным дубовым потолком и английским камином, зимний сад с эркером, ампирная чайная зала, малая гостиная и ванная комната, отделанные по канонам ар нуво. По инициативе мужа хозяйки известного инженера Константина Густавовича Дункера, построившего Мытищинский водопровод, в доме были заведены водяное отопление, электричество и лифт — большая по тем временам редкость.

Живописные вставки для потолка двусветного холла и парадных залов хозяева заказали молодому Михаилу Врубелю. Художник еще не был знаменит, поэтому заказчица Елизавета Дункер позволила себе быть капризной. Она отвергла исполненные Врубелем панно «Суд Париса», затем панно «Венеция». Их приобрели в свои собрания другие известные коллекционеры. (Сейчас первое хранится в Третьяковской галерее, второе — в Русском музее в Петербурге). К выполнению заказа Врубель возвращается в конце 1894 года после поездки в Италию. Роскошные цветы, увиденные в садах Генуи, вдохновили его на создание триптиха «Цветы» в духе позднего Возрождения, состоящего из трех плафонов — «Розы и орхидеи», «Хризантемы», «Желтые розы». Так потолочные проемы и картуши дома Дункер украсили изображения цветов, символ вечной и нетленной красоты. Они отражают стремление художника найти в природе скрытое, неразгаданное, ее «душу». Накануне революции плафоны оказались в собрании Рябушинских. После национализации частных коллекций «Цветы» поступили в Центральное отделение Государственного музейного фонда. В 1927 году их передали в Омск, на родину художника Врубеля.

После смерти супруга Елизавета Дмитриевна вновь вышла замуж, а в 1910 году продала дом купцу первой гильдии Осипу Сергеевичу Цетлину. Семье Цетлиных особняк обязан новым барочным фасадом, сделанным архитектором Адольфом Зелигсоном, и званием «самого утонченного из русских литературных салонов». Также, по проекту Зелигсона, была выполнена красивейшая часть здания — голубая гостиная с зимним садом. Стены этого помещения украшены изысканным лепным декором, навеянными мотивами эпохи Возрождения.

Парадные помещения сохранили отделку из ценных пород дерева. Дошли до нас мраморные подоконники, деревянные потолки конца XIX века, подлинный, отделанный деревом камин, деревянная лестница на антресоль и витражное окно в ванную.

Вскоре об этом доме начинают говорить как о «самом утонченном из русских литературных салонов». У сына Цетлиных, Михаила, поэта-любителя, творившего под псевдонимом Амари (что значит «для Мари», Марией звали его жену), бывала в гостях вся творческая элита Москвы. Здесь бывали Волошин, Цветаева, Мандельштам, Бенуа, Серов и Добужинский, Пастернак, Антокольский, Эренбург. Аристократия нового века.

Михаил, наследник богатейшего торгового дела своего деда по матери («Чай Высоцкого»), из-за болезни так и не окончил университета, однако хорошо знал пять языков; в 1906 году выпустил в Москве первую книгу («Стихотворения»). В 1907 году он был привлечен как член партии эсеров к «дознанию», бежал за границу и до 1917 года жил то во Франции, то в Швейцарии.

В 1915 году, будучи в эмиграции, М. О. Цетлин организовал в Москве издательство «Зерна», где выходили книги М. Волошина и Ильи Эренбурга, а к художественному оформлению привлекались Л. Бакст и И.Лебедев. После Февральской революции поэт с семьей вернулся в Россию, однако в следующем году был вынужден сложным путем вновь бежать в Париж, где занимался поэзией и еще больше — благотворительностью, поддерживал материально бедствовавших русских эмигрантов.

Литературно-музыкальные вечера в его доме в Париже привлекали весь цвет русской эмиграции — здесь бывали Марк Алданов, Иван Бунин, Сергей Дягилев, Алексей Толстой, Владислав Ходасевич, Марина Цветаева, Илья Эренбург, композиторы Игорь Стравинский и Сергей Прокофьев и другие.

Парадная лестница

Гостиная с камином

В ноябре 1940 года Цетлин покинул оккупированную Францию и через Португалию вместе с семьей добрался до Нью-Йорка, где с Марком Алдановым основал «Новый журнал». После смерти Цетлина его вдова Мария Самойловна передала его коллекцию книг Еврейской национальной и университетской библиотеке в Иерусалиме. На основе его коллекции картин в Рамат-Гане (Израиль) был создан Музей русского искусства имени Марии и Михаила Цетлиных.