Москва патриаршая

Но тогда получалось, что патриарх более не может быть «старейшим отцом» для тех, кто его не слушает, а царь, поскольку он открыто отступил от благочестия и перестал слушаться патриарха, не может считаться «благочестивым», то есть таким царем, ради православия и благочестия которого и было учреждено патриаршество...

Так внутренняя духовная раздвоенность русского общества обрекала на неизбежное уничтожение оба института - и патриаршество, и царство. И действительно, после Адриана патриаршество в России было упразднено. Но не стало и царства; оно превратилось в империю во главе с императором (вполне в западном духе!). А в 1917 году не стало и империи.

Патриарх Адриан отошел ко Господу в октябре 1700 года. Перед смертью он написал в своем «Завещании»: «Кто ми даст криле, да постигну дни моя протекшия? Кто ми возвратит век мой, да выну смерть помышляя, вечнаго живота сотворю деяния? Ибо суетно уже тень ловити и тщетно неподобных ждати. Уплыве бо невозвратное время. Утекоша невоспятимая лета... Точию Божие не уплыве мне милосердие!»69

Кажется, это воздыхание исторгается из самой глубины души православной России, вспоминающей свое прошлое!..

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, мы последовательно рассмотрели жизнь и деяния русских патриархов первого периода патриаршества. И увидели, что все они, от первого до последнего, поразительно едины во всех основных направлениях деятельности, в подходе к основным проблемам церкви и жизни, во взглядах на свои обязанности, в общем мировосприятии (не только в мировоззрении). Но ведь не было центра, где готовились русские патриархи! Никто не внушал каждому из них, что он непременно должен поступать так, как его предшественники. Каждый был свободен в выборе решений и образе своего правления, все они были разными по происхождению, характеру, образованию и другим качествам, находились в разных ситуациях. И тем не менее - такое единство духа и действий! Если мысленно первого патриарха Иова поменять местами с последним - Адрианом, то явно, что последний вел бы себя в начале XVII века так же, как и первый, а первый в конце столетия - так же, как последний. В том же самом периоде истории и в тех же обстоятельствах русские цари, архиереи, священники вели себя далеко не одинаково. Так что нельзя объяснить единство духа, мысли и действий патриархов только тем, что они были русскими, или только тем, что они были православными. Остается искать объяснения их единства в том, что они были русскими православными патриархами!

Значит, за титулом «патриарх» в том периоде истории стоит нечто большее, чем просто титул предстоятеля Церкви70. Мы явно имеем дело с неким особым духовно-историческим институтом, с чем-то внутренне цельным, обусловленным в своем возникновении, существовании и образе служения какими-то едиными духовно-историческими причинами и обстоятельствами.

В самой идее русского патриаршества, как мы видели, было с самого начала заложено представление о его всемирном, глобальном значении. Патриаршество учреждается в России, поскольку она стала православным царством, «третьим Римом», к которому как бы перешли теперь честь и значение «Рима первого» и «Рима второго», то есть мировой православной державы. Это основной логический стержень множества знакомых нам суждений представителей как Восточной, так и Русской церквей. Эта идейная линия соединяется с другой логической линией: основной задачей такой державы и патриаршества в ней является хранение православия, которое иначе, то есть как вера гражданского общества в целом, сохранено быть не может, что показала история с Флорентийской унией и с унией Брестской.

Православная вера - вот главная ценность и святыня, ради сохранения которой промыслительно возникает и Россия как «третий Рим» и патриаршество в ней. «Царство» и «патриаршество» оказываются духовно-исторически взаимообусловлены. Их совместными усилиями православие хранится как сокровищница спасения не только для русского народа, но и для всех православных народов, для всего мира. Убежденность в этом мы так же очень часто встречаем и в словах восточных иерархов, и в мечте Алексея Михайловича стать освободителем и царем всего православного Востока, и в словах русских патриархов.

Но православие - это не только сумма догматических и иных вероучительных представлений (хотя они и имеют первостепенную важность). Православие - это определенный образ жизни во Христе, ярче всего выражающийся в идеалах Святой Руси, как она исторически сложилась.