Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова

Совмещение вопроса из 44.2 с аллюзией на название и идейный стержень «Мертвых душ» Гоголя, рассказчик в которых занят поисками (впрочем, бесплодными) «живой души».

44.10Да зачем тебе время, Веничка? Лучше иди, иди, закройся от ветра и потихоньку иди… —

Последнее перед трансформацией в «беги, Веничка» повторение мотива «встань и иди».

44.11…с ресницами, опущенными ниц… —

Вариация на тютчевскую тему – см. 14.8.

44.12…лилия долины… —

Лилия долин(ы) – ветхозаветный образ. Возлюбленный Суламифи (Соломон) говорит о себе: «Я нарцисс Саронский, лилия долин!» (Песн. 2: 1).

44.13 C. 107. Что тебе осталось? —

Сходная постановка вопроса характерна для Сологуба:

Что же осталось мне? Работа,
Поцелуи, да забота
О страницах, о вещах.

(«Плещут волны перебойно», 1911)

Что мне осталось? Диадема
Из опаляющих огней

И мантия пророка, – тяжко

На плечи давит мне она, —
И скрытая в одежде фляжка
С вином, где дремлет тишина,

И что еще? Воспоминанья

О днях любви…

(«Я вышел из потайной двери», 1922)

44.14…утром – стон, вечером – плач, ночью – скрежет зубовный… —

«Скрежет зубовный» в сочетании с плачем – библеизм. В притче о брачном пире царь замечает среди гостей человека не в брачной одежде: «Тогда сказал царь слугам: связавши ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов, ибо много званых, а мало избранных» (Мф. 22: 13–14); также Иисус предупреждает неправедного и жестокого раба, что хозяин придет «и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами: там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 24: 51; см. также Мф. 8: 12; 13: 42, 50; 25: 30; Лк. 13: 28).

«Скрежет зубовный» встречается у позднего Мандельштама, в стихах о Франсуа Вийоне:

То ли дело любимец мой кровный,
Утешительно-грешный певец, —
Еще слышен твой скрежет зубовный,
Беззаботного права истец…

(«Чтоб, приятель и ветра и капель…», 1937)

Сочетание стона с плачем также встречается в Библии: «И он [Вагой] громко воскликнул с плачем, стоном и крепким воплем, и разорвал свои одежды» (Иф. 14: 16); «И увидел я <…> книжный свиток. И Он развернул его передо мною, и вот, свиток исписан был внутри и снаружи, и написано на нем: „плач, и стон, и горе“» (Иез. 2: 9–10).

45. Петушки. Садовое кольцо

45.1 C. 107. Садовое кольцо. —

В Петушках, естественно, отсутствует, зато в Москве является одной из центральных транспортных магистралей; опоясывает центральную часть столицы. Здесь композиция замыкается (тоже – кольцом), и Веничка, как и накануне, пересекает Садовое кольцо. Фатальная неизбежность возвращения в столицу предсказывалась еще у Льва Толстого: «Балашев, бывший все время обеда [с Наполеоном] настороже, отвечал, что [в оригинале по-французски: ] как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву» («Война и мир», т. 3, ч. 1, гл. 7).

45.2Постучался – и, вздрагивая от холода, стал ждать… —

От холода (в сочетании с немотой – см. 44.3) вздрагивает лирический герой Мандельштама: «Я вздрагиваю от холода, / Мне хочется онеметь!» («Я вздрагиваю от холода…», 1912).

Ощущение холода и близость Кремля – подобное сочетание встречается у Кузмина: «Скорей, скорей! Какой румяный холод! / Как звонко купола в Кремле горят!» («Чужая поэма» (6), 1916). Любопытно, что в этой поэме Кузмина разрабатывается тема командора Дон Жуана, важная для драматургии Ерофеева.

45.3Странно высокие дома понастроили в Петушках!.. —

Высокие, огромные дома – символ подавляющего Раскольникова Петербурга: «С замиранием сердца и нервною дрожью подошел он к преогромнейшему дому» («Преступление и наказание», ч. 1, гл. 1).

А то вот еще есть описание последней, накануне самоубийства, ночи Гаршина: «Фонари тускло желтели в тумане. Пахло холодным сырым камнем. Черные громады домов подступали с боков, нависали над головой. Они грозили расплющить, раздавить. Гаршин брел домой по пустынным ночным улицам…Прожита жизнь» (Порудоминский В. Гаршин. М., 1962. С. 293).

45.4Мене, текел, фарес – то есть «ты взвешен на весах и найден легковесным», то есть «текел»… —