Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова

(д. 1, карт. 2, явл. 4)

В 1940–1950-е гг. партию Дубровского в Большом театре исполнял Иван Козловский (см. 6.3).

6.20Все трое подхватили меня под руки и через весь зал – о, боль такого позора! – через весь зал провели меня и вытолкнули на воздух. —

Сцена соотносится с арестом Иисуса Христа в Гефсиманском саду: «Тогда подошли, и возложили руки на Иисуса, и взяли Его. <…> В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня» (Мф. 26: 50, 55; см. также Мк. 14: 46, 48; Лк. 22: 52; Ин. 18: 12); и с шествием Христа на Голгофу: «И плевали на Него и, взявши трость, били Его по голове. И когда насмеялись над Ним <…> повели Его на распятие» (Мф. 27: 30–31; см. также Мк. 15: 19–20; Ин. 19: 16).

У Мандельштама есть предупреждение «маленького человека» Парнока – как и Веничка, слабого, беззащитного, с щепетильным сердцем – о том, что он рано или поздно будет отторгнут от общества: «Выведут тебя когда-нибудь, Парнок, – со страшным скандалом, позорно выведут – возьмут под руки и фьюить – из симфонического зала, из общества ревнителей и любителей последнего слова, из камерного кружка стрекозиной музыки, из салона мадам Переплетник – неизвестно откуда, но выведут, ославят, осрамят…» («Египетская марка», 1927).

6.21 C. 15. О, звериный оскал бытия! —

Модификация газетного штампа «звериный оскал капитализма» (о бездушии и жестокости западных акул большого бизнеса). У Довлатова: «Майн гот! – воскликнул Рымарь. – Это же звериный оскал капитализма!» («Чемодан», 1986). Звериный оскал имели смежные капитализму колониализм и контрреволюция: «…Черные силы империализма организовали контрреволюционный мятеж в Венгрии и агрессию против Египта, еще раз показав звериный оскал колониализма и контрреволюции» (из доклада академика М. Б. Митина на торжественном заседании партийных и общественных организаций и научной общественности, посвященном 100-летию со дня рождения первого в России пропагандиста марксизма, выдающегося деятеля русского и международного рабочего движения Г. В. Плеханова. Большой театр, Москва, 11 декабря 1956 г. // Красная звезда. 1956. 12 декабря).

Однако несправедливо было бы сводить употребление данного клише только к антигазетным выступлениям Венички. В Ветхом Завете Давид просит Господа: «Не удаляйся от меня; ибо скорбь близка, а помощника нет. Множество тельцов обступили меня; тучные Васанские окружили меня, раскрыли на меня пасть свою, как лев, алчущий добычи и рыкающий» (Пс. 21: 12–14). Далее, в плаче о земле Израиля: «Разинули на тебя пасть свою все враги твои, свищут и скрежещут зубами <…> Разинули на нас пасть свою все враги наши» (Иер. 2: 16, 3: 46).

Вспоминается и из Мандельштама: «Мне на плечи кидается век-волкодав, / Но не волк я по крови своей» («За гремучую доблесть грядущих веков…», 1931). Попутно замечу, что в этом же стихотворении развивается и «мотив чаши»:

За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей,
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.

7. Москва. К поезду через магазин

7.1 C. 15. К поезду через магазин. —

И. Паперно и Б. Гаспаров в статье «Встань и иди» (Slavica Hierosolymitana. 1981. № 5–6. С. 395) рассматривают это предложение как русский вариант следующего ниже восклицания «Дурх ляйден – лихт» (см. 22.4).

7.2Что было потом – от ресторана до магазина и от магазина до поезда – человеческий язык не повернется выразить. <…> …два этих смертных часа. —

В Новом Завете, в сцене казни Христа упоминается трехчасовое солнечное затмение, на период которого действие останавливается: «От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого» (Мф. 27: 45; см. также Мк. 15: 33; Лк. 23: 44–45).

7.3…давайте почтим минутой молчания… —

Традиционный для официальной советской пропаганды обряд поминовения погибших или умерших героев войны и труда. В мемуарах Н. П. Окунева читаем о смерти и похоронах Ленина в 1924 г.: «Из центральных пунктов по всем передающим радио и по всем телеграфным аппаратам СССР был передан сигнал: „Встаньте, товарищи, Ильича опускают в могилу!“ – и везде работа резко обрывалась. Наступала торжественная тишина, но через 4 минуты давался новый сигнал: „Ленин умер – ленинизм живет!“ – работа опять началась. Все эти штуки устраивала особая комиссия по устройству его похорон под председательством Дзержинского, обычного председателя всяких чрезвычайных комиссий» («Дневник москвича», 1924).