Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова

Одновременно пародируется и большевистская реакция на троцкизм; главным образом высказывания Ленина, который выступал категорически против идеи Троцкого о необходимости мировой революции как гаранта успеха социалистической революции в отдельно взятой стране. Ленин же в период подготовки и проведения Октябрьской революции 1917 г. убежденно отстаивал свое мнение относительно возможности победы социалистической революции в отдельной стране вне зависимости от ее политического окружения. Впрочем, ранее, в период первой русской революции (1905), он сам охотно выступал за «перманентность»: «Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути. <…> Мы не обещаем никакой гармонии <…> напротив, мы „обещаем“ новую борьбу, новое неравенство, новую революцию» («Отношение социал-демократии к крестьянскому движению»). При этом Ленин подчеркивал оригинальный, собственно русский, то есть отличный от французского, характер революции 1905 г., причем нередко его дискурс напоминает Веничкино словоблудие – вот один из его источников:

«Жирондисты современной русской социал-демократии, новоискровцы, не сливаются с освобожденцами, но оказываются фактически <…> в хвосте у них. <…> Якобинцы современной социал-демократии – большевики, впередовцы, съездовцы или пролетарцы, не знаю уж, как сказать, – хотят поднять своими лозунгами революционную и республиканскую мелкую буржуазию и особенно крестьянство до уровня последовательного демократизма пролетариата, сохраняющего свою полную классовую особенность. <…> Это не значит, конечно, чтобы мы хотели обязательно подражать якобинцам 1793 года, перенимать их взгляды, программу, лозунги, способы действия. Ничего подобного. У нас не старая, а новая программа – программа-минимум Российской социал-демократической рабочей партии. У нас новый лозунг: революционная демократическая диктатура пролетариата и крестьянства. У нас будут <…> и новые способы действия, соответствующие характеру и целям стремящейся к полному социалистическому перевороту партии рабочего класса» («Две тактики социал-демократии в демократической революции»).

Коль скоро Ленин определял империализм как высшую и последнюю стадию развития капитализма (30.40), то, по логике теоретиков и практиков ленинизма, к периоду написания «Москвы – Петушков» капиталистические страны должны были бы прекратить свое существование, чего, как известно, не случилось. Отсюда утверждение французов «стервозность у нас еще не высшая ступень и далеко не последняя» следует трактовать как явное несогласие с ленинской градацией процесса развития и загнивания капиталистического мира.

30.42 C. 74. …я плюнул, сжег свои рукописи вместе с мансардой и антресолями… —

Намек на Гоголя, по слухам сжегшего рукопись 2-го тома «Мертвых душ», а также реминисценция финала «Мастера и Маргариты» Булгакова, где Азазелло убивает (и воскрешает) плюнувших на мирскую жизнь Мастера с Маргаритой и предает огню их подвал (подвал, антресоли, мансарда – какая разница?) – поджигает «пачку старых газет на диване, а за нею и рукопись» («Мастер и Маргарита», ч. 2, гл. 30) романа Мастера.

Кроме этого, учитывая важный для «Москвы – Петушков» оперный пласт, необходимо напомнить, что в 1-м акте оперы Джакомо Пуччини «Богема» (1894–1895), находясь в холодной парижской мансарде, один из главных героев оперы – поэт Рудольф – сжигает в печке рукопись своей драмы (кстати, в пяти актах – ср. 25.7).

30.43…через Верден… —

Верден – город на северо-востоке Франции, знаменитый так называемой Верденской операцией 1916 г. – одним из крупнейших сражений Первой мировой войны, в котором германская армия в течение шести месяцев безуспешно пыталась прорвать оборону французов. Встречается у поэтов – у Северянина: «Ни до Вердена, ни до Риги / Нет дела никакого нам…» («Поэза северного озера», 1916); и у Мандельштама: «Яд Вердена всеядный и деятельный…» («Стихи о неизвестном солдате», 2-я и 3-я редакции; 1937).

30.44…к Ламаншу. —

Ла-Манш – пролив, вместе с проливом Па-де-Кале отделяющий Великобританию от Европы. Естественно, упоминается поэтами, например Есениным:

Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша.

(«Письмо к женщине», 1924)

30.45…к Альбиону. —