Читаем Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова полностью

Настя твердит, что проникся я страстьюК глупому ящику для идиота.Да, я проникся – в квартиру зайду,Глядь – дома Никсон и Жорж Помпиду!Вот хорошо – я бутылочку взял, —Жорж – посошок, Ричард, правда, не стал.

(«Жертва телевидения», 1972)


32.37…женщина Востока… если снимет с себя паранджу… на ней что-нибудь останется?.. Что-нибудь есть у нее под паранджой?.. —

Цветаева, к примеру, задавала схожие вопросы и сама же на них отвечала: «Женщина, что у тебя под шалью? / – Будущее!» («Под шалью», 1924).

33. Орехово-Зуево

33.1 C. 79. …заинтригованного в тысячу первый раз… —

Очередная аллюзия на «Сказки 1001 ночи» (32.3). Причем здесь начинаются намеки на развязку повествования, так как с тысяча первой сказкой для Шахразады все кончилось (в отличие от Венички, благополучно).


33.2…колеблясь, как мыслящий тростник… —

Образ человека как «мыслящего тростника» принадлежит французскому философу и ученому Паскалю:

«Человек всего лишь тростник, самый слабый в природе, но это мыслящий тростник. Не нужно вселенной ополчаться против него, чтобы его уничтожить: достаточно пара, капли воды, чтобы убить его. Но, если бы вселенная его уничтожила, человек все же оставался бы более достойным, чем то, что его убивает, ибо он знает, что умирает, тогда как о преимуществе, которое имеет над ним вселенная, она ничего не знает» («Мысли», гл. 6, п. 347; цит. по: Ашукин Н. С., Ашукина М. Г. Крылатые слова. М., 1996. С. 251–252).

Образ этот неоднократно использовался поэтами – например, Тютчевым:

Откуда, как разлад возник?И отчего же в общем хореДуша не то поет, что море,И ропщет мыслящий тростник?

(«Певучесть есть в морских волнах», 1865)


И вслед за ним – Северяниным:

«Ты тростник,Но мыслящий», – сказал про зверя Тютчев.Я думаю, однако, что старикПоэт названье мог бы выбрать лучше:Ведь в тростнике нет зверского, меж темКак в людях – зверство сплошь.

(«Солнечный дикарь», 1924)


См. также сонет Северянина «Тютчев» (1926). Кроме того, у Эренбурга мемуарист-рассказчик читает Паскаля – все тот же пассаж о «мыслящем тростнике» (Эренбург И. Собр. соч.: В 9 т. М., 1962–1967. Т. 8. С. 473).

Однако данной реминисценцией Паскаля здесь ограничиваться нельзя, так как сочетание «тростника» с глаголом «колебаться» отсылает к Новому Завету. Вот слова Иисуса об Иоанне Крестителе: «Чтo смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую?» (Мф. 11: 7; см. также Лк. 7: 24). В Ветхом Завете есть: «И поразит Господь Израиля, и будет он, как тростник, колеблемый в воде» (3 Цар. 14: 15). Отсюда – у Пушкина: «И тихо зыблется тростник» («Аквилон», 1824).


33.3 C. 80. …я видел совершенно отчетливо, и свидетельствую об этом миру. —

В христианстве «свидетельствуют миру» обычно о Спасителе. Комментируемая фраза – компиляция из новозаветных формул: «И мы видели и свидетельствуем, что Отец послал Сына Спасителем миру» (1 Ин. 4: 14); «Вас мир не может ненавидеть, а Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нем, что дела его злы» (Ин. 7: 7); «И я также свидетельствую всякому слышащему словa пророчества книги сей» (Откр. 22: 18).


33.4…погрузился в тот сон, с которого начались все твои бедствия?.. —

Словосочетание «твои бедствия» – из Библии: «Блаженны скорбевшие о всех бедствиях твоих» (Товит. 13: 14).


33.5…я еще запомнил, что сумел наконец совладать со стихиями… —

То есть стал сильней царей, так как это «пушкинская» аллюзия: «[Покойный царь (Александр I)] молвил: „С Божией стихией / Царям не совладеть“» («Медный всадник», ч. 1).


33.6…о нет! Я лгу опять! я снова лгу перед лицом Твоим, Господь! —

Ситуация «ложь грешника/-ов перед лицом Господа» – из Ветхого Завета: «Когда Он убивал их, они искали Его и обращались, и с раннего утра прибегали к Богу, и вспоминали, что Бог – их прибежище, и Бог Всевышний – Избавитель их, и льстили Ему устами своими и языком своим лгали пред Ним; сердце же их было неправо пред Ним, и они не были верны завету Его» (Пс. 77: 34–37).

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская литература. Большие книги

Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова
Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова

Венедикт Ерофеев – явление в русской литературе яркое и неоднозначное. Его знаменитая поэма «Москва—Петушки», написанная еще в 1970 году, – своего рода философская притча, произведение вне времени, ведь Ерофеев создал в книге свой мир, свою вселенную, в центре которой – «человек, как место встречи всех планов бытия». Впервые появившаяся на страницах журнала «Трезвость и культура» в 1988 году, поэма «Москва – Петушки» стала подлинным откровением для читателей и позднее была переведена на множество языков мира.В настоящем издании этот шедевр Ерофеева публикуется в сопровождении подробных комментариев Эдуарда Власова, которые, как и саму поэму, можно по праву назвать «энциклопедией советской жизни». Опубликованные впервые в 1998 году, комментарии Э. Ю. Власова с тех пор уже неоднократно переиздавались. В них читатели найдут не только пояснения многих реалий советского прошлого, но и расшифровки намеков, аллюзий и реминисценций, которыми наполнена поэма «Москва—Петушки».

Венедикт Васильевич Ерофеев , Венедикт Ерофеев , Эдуард Власов

Проза / Классическая проза ХX века / Контркультура / Русская классическая проза / Современная проза
Москва слезам не верит: сборник
Москва слезам не верит: сборник

По сценариям Валентина Константиновича Черных (1935–2012) снято множество фильмов, вошедших в золотой фонд российского кино: «Москва слезам не верит» (премия «Оскар»-1981), «Выйти замуж за капитана», «Женщин обижать не рекомендуется», «Культпоход в театр», «Свои». Лучшие режиссеры страны (Владимир Меньшов, Виталий Мельников, Валерий Рубинчик, Дмитрий Месхиев) сотрудничали с этим замечательным автором. Творчество В.К.Черных многогранно и разнообразно, он всегда внимателен к приметам времени, идет ли речь о войне или брежневском застое, о перестройке или реалиях девяностых. Однако особенно популярными стали фильмы, посвященные женщинам: тому, как они ищут свою любовь, борются с судьбой, стремятся завоевать достойное место в жизни. А из романа «Москва слезам не верит», созданного В.К.Черных на основе собственного сценария, читатель узнает о героинях знаменитой киноленты немало нового и неожиданного!_____________________________Содержание:Москва слезам не верит.Женщин обижать не рекумендуетсяМеценатСобственное мнениеВыйти замуж за капитанаХрабрый портнойНезаконченные воспоминания о детстве шофера междугороднего автобуса_____________________________

Валентин Константинович Черных

Советская классическая проза
Господа офицеры
Господа офицеры

Роман-эпопея «Господа офицеры» («Были и небыли») занимает особое место в творчестве Бориса Васильева, который и сам был из потомственной офицерской семьи и не раз подчеркивал, что его предки всегда воевали. Действие романа разворачивается в 1870-е годы в России и на Балканах. В центре повествования – жизнь большой дворянской семьи Олексиных. Судьба главных героев тесно переплетается с грандиозными событиями прошлого. Сохраняя честь, совесть и достоинство, Олексины проходят сквозь суровые испытания, их ждет гибель друзей и близких, утрата иллюзий и поиск правды… Творчество Бориса Васильева признано классикой русской литературы, его книги переведены на многие языки, по произведениям Васильева сняты известные и любимые многими поколениями фильмы: «Офицеры», «А зори здесь тихие», «Не стреляйте в белых лебедей», «Завтра была война» и др.

Андрей Ильин , Борис Львович Васильев , Константин Юрин , Сергей Иванович Зверев

Исторический детектив / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Место
Место

В настоящем издании представлен роман Фридриха Горенштейна «Место» – произведение, величайшее по масштабу и силе таланта, но долгое время незаслуженно остававшееся без читательского внимания, как, впрочем, и другие повести и романы Горенштейна. Писатель и киносценарист («Солярис», «Раба любви»), чье творчество без преувеличения можно назвать одним из вершинных явлений в прозе ХХ века, Горенштейн эмигрировал в 1980 году из СССР, будучи автором одной-единственной публикации – рассказа «Дом с башенкой». При этом его друзья, такие как Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский, Юрий Трифонов, Василий Аксенов, Фазиль Искандер, Лазарь Лазарев, Борис Хазанов и Бенедикт Сарнов, были убеждены в гениальности писателя, о чем упоминал, в частности, Андрей Тарковский в своем дневнике.Современного искушенного читателя не удивишь волнующими поворотами сюжета и драматичностью описываемых событий (хотя и это в романе есть), но предлагаемый Горенштейном сплав быта, идеологии и психологии, советская история в ее социальном и метафизическом аспектах, сокровенные переживания героя в сочетании с ужасами народной стихии и мудрыми размышлениями о природе человека позволяют отнести «Место» к лучшим романам русской литературы. Герой Горенштейна, молодой человек пятидесятых годов Гоша Цвибышев, во многом близок героям Достоевского – «подпольному человеку», Аркадию Долгорукому из «Подростка», Раскольникову… Мечтающий о достойной жизни, но не имеющий даже койко-места в общежитии, Цвибышев пытается самоутверждаться и бунтовать – и, кажется, после ХХ съезда и реабилитации погибшего отца такая возможность для него открывается…

Александр Геннадьевич Науменко , Леонид Александрович Машинский , Майя Петровна Никулина , Фридрих Горенштейн , Фридрих Наумович Горенштейн

Проза / Классическая проза ХX века / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Саморазвитие / личностный рост

Похожие книги