Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова

Формула «(не) лгать перед Лицом Твоим» встречается и у поэтов. У Блока например: «Дай мне неспешно и нелживо / Поведать пред Лицом Твоим» («Возмездие», пролог).

33.7…сложа весла, отдался мощному потоку грез и ленивой дремоты… —

Аллюзия на название стихотворения Пастернака «Сложа весла» (1917). Ср. также у Тютчева: «Я, сонный, был предан всей прихоти волн» («Сон на море», 1830) и «А ты плыви, плыви, ладья, / Куда несет поток» («Приветствие духа (Из Гёте)», 1827–1829).

А в ленивую дремоту погружался не только Веничка, но и ранний селянин у Пушкина:

…а ранний селянин,
Готовясь уж косить высокий злак долин,
Услыша бури шум, не выйдет на работу
И погрузится вновь в ленивую дремоту.

(«Приметы», 1821)

По мнению Левина, именно здесь, в Орехове-Зуеве, Веничку выносит на перрон, и он попадает в электричку, идущую в обратном направлении, то есть в Москву (Левин Ю. Комментарий к поэме «Москва – Петушки»… С. 75). Пожалуй, это наиболее рациональное объяснение тому, что поэма заканчивается в Москве.

33.8 C. 80. Все ваши выдумки о веке златом… ложь и уныние. —

Словосочетание «златой/золотой век» в значении «счастливая, беспечная жизнь» восходит к Гесиоду («Труды и дни») и к Овидию («Метаморфозы», кн. 1). У Булгакова, например, Мастер вспоминает о своей безоблачной жизни: «Службу в музее бросил и начал сочинять роман о Понтии Пилате…Это был золотой век!» («Мастер и Маргарита», ч. 1, гл. 13).

Однако в данном контексте источником заявления Венички следует считать не литераторов древности, а Блока: «[Поэты] Разнежась, мечтали о веке златом…» («Поэты», 1908). Жизнь поэтов, представленная в этом ироническом скетче, действительно «лжива и уныла», и никакой реальный «златой век» им не грозит, так как каждый из них

…свой день посвящал
Вину и усердным работам.

Когда напивались, то в дружбе клялись,

Болтали цинично и пряно.
Под утро их рвало. Потом, запершись,
Работали тупо и рьяно.

(«Поэты», 1908)

Златой век остается лишь поэтизированной иллюзией, свойственной более поэтам, нежели обывателям:

Так жили поэты. Читатель и друг!
Ты думаешь, может быть, – хуже
Твоих ежедневных бессильных потуг,
Твоей обывательской лужи?

Нет, милый читатель, мой критик слепой!

По крайности есть у поэта
И косы, и тучки, и век золотой,
Тебе ж недоступно все это!..

(«Поэты», 1908)

И здесь же содержится знаменитый блоковский лозунг: «А вот у поэта – всемирный запой, / И мало ему конституций», который также без труда проецируется на идеологию «Москвы – Петушков».

О золотом веке сказано и у Ахматовой: «Это – из жизни не той и не той, / Это – когда будет век золотой» («Справа раскинулись пустыри», 1944).

Также, в контексте отсылок к Бахтину (29.26, 31.15), возможна и полемика политического пессимиста Венички с апологетом торжества коллективного народного «тела»: «Народно-праздничные формы глядят в будущее и разыгрывают победу этого будущего – „золотого века“ – над прошлым: победу всенародного изобилия материальных благ, свободы, равенства, братства. Эта победа будущего обеспечена народным бессмертием» (Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. М., 1990. С. 282).

33.9…я-то, двенадцать недель тому назад, видел его прообраз, и через полчаса сверкнет мне в глаза его отблеск – в тринадцатый раз. —

Мотив роковой «тринадцатой пятницы» – см. 18.32.

33.10Кто там, облаченный в пурпур и крученый виссон, смежил ресницы и обоняет лилии?.. —

Словосочетание «облеченный в пурпур» использовалось Блоком: «На гладях бесконечных вод, / Закатом в пурпур облеченных, / Она вещает и поет…» («Гамаюн, птица вещая (Картина В. Васнецова)», 1899). См. также 18.27. Сходная формулировка вопроса встречается у Пушкина: «Кто там в малиновом берете / С послом испанским говорит?» («Евгений Онегин», гл. 8, строфа XVII).

33.11 C. 80. …смежил ресницы… —

закрыл глаза. Традиционный поэтический штамп, есть у того же Блока: «Всё, что в сердце, смежило ресницы» («Очарованный вечер мой долог…», 1901), или у Цветаевой: «И лягу тихо, смежу ресницы…» («А все же спорить и петь устанет…», 1917).