Москва преступная. От Хитровки до Черкизона

В 1980е Отари уже был небедным человеком — по крайней мере, по советским меркам. Немного тренировал, немного торговал, дружил со знаменитостями и мог помочь с адвокатами тем, кто попал в беду. Помогал он многим — и верные люди вокруг Отари не переводились. В 1990е, когда страна стала жить по криминальным понятиям, они составили ядро группировки, которую возглавлял Отари. Он «решал вопросы», наводил мосты между представителями криминала, власти и бизнеса. У него имелись интересы и в игорном бизнесе, и в торговле ширпотребом, и в нефтяном экспорте, и в банковской сфере. Словом, везде, где можно было обогатиться и утвердить свой авторитет. Примерно тем же занимался и его старший брат. Причем, в отличие от большинства других воротил, Отари не скрывался. Он любил покрасоваться в объективах телекамер, охотно давал интервью журналистам. Его публичная жизнь выглядела достаточно респектабельно. Организатор фонда имени Льва Яшина, который помогал заслуженным спортсменам. Устроитель благотворительных концертов, в которых участвовали все эстрадные звезды того времени, боготворившие Отари. Вместе с братом они создали ассоциацию «ХХI век», которые ставил благородные патриотические задачи и, по бумагам, занималась гостиничным бизнесом. Но на счетах ассоциации оседали деньги из ресторанов, дискотек и казино. Конечно, за ними стояли «сильные мира сего» из самых разных сфер. Отари постоянно приходилось примирять конфликтующих друзей. Он варился во взрывоопасной среде.

Отари Квантришвили

Каким образом наполнялся Фонд Яшина? Квантришвили обращался к друзьям, представителям зарождающейся прослойки бизнесменов, предъявлял благородную идею — и те платили, вне зависимости от того, нравится или нет им эта самая идея. По тому же принципу финансировались турниры, проводившиеся Фондом для профессионалов, — от бокса до кетча. Известность Отарика росла. Он был устроителем товарищеских матчей по футболу между командами правительств Российской Федерации и Москвы, причем, в качестве главного тренера сборной страны на скамейке присутствовал сам Борис Ельцин. В 90 м году в Москву по приглашению Центрального телевидения приезжала звездная супружеская пара — Тэд Тернер и Джейн Фонда. Побывали на приеме в Кремле, поучаствовали в других протокольных мероприятиях… А потом Квантришвили, проявив недюжинные организаторские и дипломатические усилия, увез чету на один день в Грузию, в горы, заказав для этого чартерный самолет, вертолет и еще кучу всякой наземной техники, чтобы американский телемагнат мог поохотиться. Охота не удалась: испуганные грохотом вертолетного двигателя, дикие животные разбежались, но Тэд и Джейн все равно были переполнены впечатлениями и благодарностью Отарику. В ноябре 92-го Квантришвили вместе с Кобзоном организовали поездку в Грузию смешанной группы спортсменов — призеров Олимпийских игр в Барселоне, и артистов во главе с группой «Любэ». Акция была сугубо благотворительной, проводилась на деньги Отарика. Ему нравилось становиться всеобщим благодетелем, опекуном слабых и другом сильных. Но отчаянное меценатство требовало все более серьезных денег. Отари уже не нравилось, что Фонд Яшина существует исключительно за счет добровольных и полудобровольных вливаний. Времена примитивного или закамуфлированного рэкета завершались. И Квантришвили решил сам зарабатывать серьезные деньги и финансировать собственные программы. Попытался войти в деловой контакт фаворитом Ельцина Шамилем Тарпищевым, который мог подписать любую бумагу у президента и в правительстве, и добился колоссальных таможенных и налоговых льгот для своего Национального фонда спорта. И хотя Отари и Шамиль были знакомы с детства, жили по московским меркам по соседству, Тарпищев поостерегся делиться с Квантришвили административным ресурсом, и отношения между ними оставались напряженными. Квантришвили пробился в самые вожделенные сферы бизнеса — торговлю нефтью и металлами. Своих предприятий не имел, но в посредничестве достиг невиданных высот, легко привлекая профессионалов. Кроме того, Отарику «капало» от всех тех, кому он помог организовать бизнес в Москве. Особенно активно пользовались помощью Крестного отца перебравшиеся в Москву после развала СССР деловые грузины и соотечественники с Брайтон-Бич, сообразившие, что Россия становится Клондайком.

Интернациональная группировка

Отари, вопреки слухам, никогда не был вожаком кавказской мафии. Его давно считали москвичом, а в окружение руководителя партии спортсменов входили представители всех национальностей. Это касалось и его охраны, и боевых группировок, и бизнес-структур, которые работали на Отари. Выходцы с Кавказа там встречались, но не преобладали. Говорят, что именно Отари еще в восьмидесятые стал употреблять по-русски слово «рэкет». Вряд ли это так. Но то, что сбор дани с фарцовщиков, цеховиков, кооператоров — самый важный бизнес для тогдашнего криминала, это бесспорно.

Партия спортсменов