Москва. Путь к империи

Борьбу за власть, за укрепление самодержавия Елена Глинская вела с большим преимуществом в свою пользу и в пользу сына. Это обстоятельство сыграло не последнюю роль во внешнеполитических успехах русского правительства и в развитии экономики в стране. Москва заключила дружественные договоры со шведским королем Густавом Вазой, с магистром Ливонского ордена Плеттенбергом, с молдавским воеводой Петром Стефановичем, а также с ногайским и астраханским ханами. Кроме того, Верховная дума и Елена Глинская пытались расширить и восстановить былые дипломатические связи со странами Европы. Успешная в целом внешнеполитическая деятельность помогала стране Московии вести борьбу (не обязательно военными средствами) с главными своими соперниками в Восточной Европе: Крымским ханством, Великим княжеством Литовским и Казанским ханством. Надо отдать должное и Верховной думе, и Елене Глинской, а в некоторой степени и Ивану Телепневу: часто, оказываясь под ударами двух, а то и трех противников, Москва четко организовывала противодействие, посылала войска на запад, юг и восток, сдерживала натиск всех намеревающихся воспользоваться малолетством Ивана IV и оттяпать от Руси землицы побольше противников. Эти заслуги соправителей Глинской будут сказываться на будущих успехах первого русского царя.

Не забывала Елена и об укреплении города. Еще Василий III Иванович задумал возвести вторую крепостную стену — Китайгородскую. 20 мая 1534 года начались работы по ее сооружению.

Укрепляла она и рубежи государства, при полной поддержке бояр Елена основала несколько крепостей, выделила средства на скорейшее восстановление уничтоженных пожарами Владимира, Ярославля, Твери, на обустройство других городов. При Елене Глинской были казнены «фальшивомонетчики», которые вместо чисто серебряных монет стали отливать поддельные — с примесью других металлов. Когда обман вскрылся и виновных поймали, правительница приказала отсечь преступникам руки и вливать в рот растопленное олово — одну из составляющих фальшивых монет. С тех пор на Руси появились монеты с изображением великого князя на коне с копьем в руке (а не с мечом, как было раньше). Это великокняжеское копье и дало название знаменитой русской копейке.

И все же не могла угодить народу Елена. Как пишет Н. М. Карамзин, подводя итог деятельности правительницы: «…Елена ни благоразумием своей внешней политики, ни многими достохвальными делами внутри государства не могла угодить народу: тиранство и беззакония, уже всем явная любовь ее к князю Ивану Телепневу-Оболенскому возбуждала и ненависть и даже презрение, от коего ни власть, ни строгость не спасают венценосца, если святая добродетель отвращает от него лицо свое»[157]. Любовь — дело не государственное, но сугубо личное, и горе тем влюбчивым людям, которых судьба возносит к вершинам власти, где люди не могут руководствоваться этим чувством — они должны подчиниться строгим законам этикета. А любовь, если это не любовь к ближнему, не признает эти рамки, эти условности. У любви свои условности, своя цель, свои святыни и добродетели. О них знают не только очень влюбчивые люди. Но… была ли любовь у Елены Глинской и Ивана Телепнева?

Этот вопрос, а вернее, ответ на него, имеет принципиальное значение для тех, кто пытается осмыслить важнейший период в жизни Ивана IV Васильевича, еще не Грозного, а впечатлительного мальчика-венценосца, период, который остался за пределами внимания исследователей личности первого русского царя, и подобное пренебрежение, мягко говоря, непонятно. Грозными, как и суровыми, рождаются очень редко, обычно ими становятся. Родился ли Иван IV Васильевич разнузданно-грозным человеком, сказать трудно, но среда, в которой он обитал, начиная с трехлетнего возраста, когда память даже у средних людей начинает фотографировать и закладывать в бесчисленные свои ячейки самые яркие сцены жизни, а также душевные впечатления от них, была средой, наиболее благоприятной для взращивания неуравновешенных, дерзких, эгоистичных особей человеческого рода, злых и нежных, суровых и плаксивых, грозных и трусливых, любвеобильных и низменных, чутких и жестоких, умных и разболтанных одновременно.

Из благочинной, почти идиллической семейной обстановки трехлетний мальчик попадает в эпицентр политической жизни, в окружение семи бояр Опекунского совета и двадцати двух бояр Верховной думы, где каждый имел свою цель, свою олигархову сверхзадачу.