Москва. Путь к империи

Но, может быть, все это было не так уж губительно для детского сердца. Может быть, Ваню не отягощали назойливым вниманием государственные деятели, может быть, он был далек от всего, что творилось в те годы в Москве, и мирно играл в кремлевском садике, строил песчаные города-крепости, устраивал под ними подкопы, а потом уходил в окружении сладкозвучных воспитательниц в хоромы каменные, по два раза в день спал, ни о чем не тревожась, не вникая в жизнь взрослых? Нет, не было этого! В детские годы Ваня, сын Василия III, может быть, и играл, но взрослые дела покоя ему не давали сызмальства, и подтверждением тому является хорошо известный факт, произошедший в 1538 году перед началом очередной войны с Литвой.

Ее начал король Сигизмунд. Боярская дума призвала митрополита, семилетнего Ванечку, Елену Васильевну на совет: воевать — не воевать. Ваня сидел на троне. Митрополит сказал ему громогласно: «Государь! Защити себя и нас! Действуй, мы будем молиться». Ваня после этого совета пошел спать, а русское войско ночью отправилось в поход. О чем мог думать засыпая семилетний мальчик, которого еще в 1534 году лишили Опекунского совета, затем двух дядей, дедушки Михаила Глинского? Что чувствовал и что думал он в тот несчастный день, когда внезапно умерла еще молодая, энергичная, волевая, жизнерадостная Елена Глинская?

Она скончалась вдруг, 3 апреля 1539 года во втором часу дня. В тот же день ее похоронили. «Бояре и народ не изъявили, кажется, ни самой приторной горести. Юный великий князь плакал и бросился в объятия к Телепневу…» В тот грустный для чувствительного ребенка миг Ваня потянулся к… самому близкому человеку. Может быть, и потому, что Телепнев был чуть ли не единственным, о причинах не будем говорить, искренне опечаленным кончиной Елены Глинской человеком. Бедный сирота к нему-то и бросился искать защиты, к фактическому губителю всех своих родственников!

Этот факт говорит о том, что у Вани и Ивана были до тех пор очень теплые взаимоотношения, и о том, что Телепнев не был только лишь фаворитом. В основе взаимоотношений его с Еленой по всей видимости было нечто большее, чем властолюбие высокопоставленного пройдохи и влюбленность распутной правительницы. Их могла связывать любовь, которая вдруг налетела, как зимняя гроза, в неурочный час на двух для любви не там посеянных судьбой людей. Им пришлось заниматься проблемами Москвы, обсуждать государственные дела, поведение бояр, угодных и неугодных им, но любовь никуда не исчезла при этом. И наверняка Ваню приглашали участвовать в этих обсуждениях, что приучало ребенка смотреть на все глазами государственного человека, приучало решать судьбы других людей.

Данная версия спорна, картина семейной идиллии может смутить искушенного в истории читателя, но бесспорно то, что бросившийся к Телепневу сын Елены Глинской уже в те дни слышал об отравлении своей матушки. Отравили! Не все летописцы доверяют этим слухам, хотя никто из них не сообщает о какой-нибудь болезни молодой правительницы либо о каком-то происшествии, несчастном случае, приведшем ее к смерти. Умерла цветущая женщина, похоронили ее, и точка.

Ивану IV Васильевичу было в день похорон матери восемь лет. Это возраст, когда у большинства людей взамен периода накопления впечатлений наступает период поиска. В восемь лет ребенок ищет точку опоры, систему ценностей, идет поиск того, чем можно дорожить, на что можно опираться, поиск смысла жизни и в том числе поиск виновных, если ребенка сызмальства много обижали, — отравили матушку!.. Читатель в дальнейшем поймет из письма Грозного Курбскому, как подействовали детские впечатления на дальнейшие отношения его с подданными.

Вторая женщина в державе Рюриковичей, рискнувшая взять штурвал власти, скорее всего была антиподом супруги Игоря, хотя в некоторых действиях и штрихах личностных напоминала свою предшественницу. Но страна была уже не та: и старше на пятьсот лет, и сословий побольше, и олигархи помощнее прежних родовых старшин. После гибели правительницы потомки Рюрика еще на один шаг придвинулись к роковой для всего рода черте.

Бояре, а мы к вам пришли!

Через семь дней после похорон к надзирательнице великого князя боярыне Агриппине и ее брату, бывшему возлюбленному Елены Глинской, князю Ивану Телепневу явились слуги Василия Шуйского, вооруженные. «Бояре, а мы к вам пришли!»