Москва разгульная

Вот как описывал писатель это событие знаменитый в свое время писатель В. Дорошевич: «…в этот день университетская молодежь праздновала в самых лучших, самых роскошных, в первых ресторанах столицы. В „Эрмитаже“, у „Яра“, в „Стрельне“. Где старик Натрускин в этот день отказывал людям, кидавшим сотни, и отдавал свой сказочный зимний сад в полное распоряжение студентам, пившим пиво и пышно возлежавшим потом на бархатных диванах с надписями мелом на пальто: – „Доставить на Ляпинку. Хрупкое! Просят вверх ногами не ставить!“ – Но ведь у вас пальмы! Бог знает, каких денег стоят! – говорили ему. Старик улыбался: – Ничего! Будут докторами, адвокатами, – тогда заплатят! И ему, казалось бы, странным, диким, чтобы Татьянинский пир не у него происходил: – Московские студенты-то – наши! Нынче вся Москва ихняя!».

Ресторан «Стрельна» был знаменит своими многочисленными оркестрами и хорами. На его эстраде работали румынские, венгерские оркестры, а также русский, венгерский и цыганский хор, который не раз упомянут в произведениях русской литературы. Так, Лев Толстой упоминает этот ресторан с его цыганскими хорами в пьесе «Живой труп», а Иван Бунин – в рассказе «Чистый понедельник» и в новелле «Генрих». Звездой «Стрельны» была царица романса, легендарная цыганская певица Варя Панина, которая поражала всех тембром своего удивительного голоса и редким талантом, при входе гостей встречали звуками гитар и страстными напевами.

Но не только роскошной кухней и превосходным цыганским пением славилась «Стрельна», но и разгульными купеческими кутежами, которые регулярно пополняли криминальную хронику первопрестольной. Особенно отличился в этом знаменитый купец-миллионщик Михаил Алексеевич Хлудов.

Однажды, в 1877 году, Михаил целиком снял ресторан «Стрельна» и пригласил пол-Москвы знакомых отпраздновать свое возвращение с Балкан, где он помогал сербам в войне с турками. В этой войне он проявил невиданную храбрость, за что был пожалован Георгиевским крестом и сербским орденом. В ресторан герой явился в мундире сербского офицера весь в орденах и при неизменной сабле. После изрядного количества выпитого он принялся рассказывать о своих подвигах, и настолько увлекся рассказом, что выхватил шашку бросился рубить экзотические пальмы и лимонные деревья, предмет особой гордости владельца ресторана. После того как он перерубил все пальмы он принялся за зеркала.

Когда же утром гуляке предъявили счет за зеркала, то он сразу заплатил 1000 руб., но, когда предъявили счет за выпитые напитки, он принялся выторговывать каждую копейку. Что же касается пальм, то Хлудову пришлось доставлять их из Сочи. К каждой пальме хитрый купец прикрепил таблички, на которых было написано, что эти пальмы приняты в дар рестораном от купца М. А. Хлудова. Тем самым он прорекламировал и себя, и свое фамильное дело, и свои несметные богатства.

Пленники судьбы:

Михаил Хлудов, третий сын фабриканта-миллионера А. И. Хлудова, жил в Москве, недалеко от Красных ворот (Хомутовский тупик, 7) по соседству со своим отцом и братом Василием (дом 5а).

В отличие от своего отца и брата, он мало интересовался семейным бизнесом и прославился среди москвичей не деловой хваткой, а своей отчаянной удалью и пьяными кутежами.

По словам современников, Мишка Хлудов в своих шальных разгулах переплюнул всю Москву. Даже чай он пил по-особенному, по «хлудовски»: ему подавали стакан чая и бутылку коньяку, он отопьет ложку чая, дольет коньяком, потом другую, и пьет так до тех пор, пока не кончится коньяк. Михаил так кутил и сорил деньгами, что его отец Алексей Иванович, потеряв терпение, составил завещание в пользу Василия и выгнал непутевого сына из дому. По словам известного купца Н. А. Варенцова, несмотря на безумные кутежи и безобразия Михаила Хлудова, в нем «проглядывало нечто, что увлекало людей, им интересовались, с любопытством старались разобраться в его личности».