Москва рок-н-ролльная. Через песни – об истории страны. Рок-музыка в столице: пароли, явки, традиции, мода

Питер – мой родной город, но получилось так, что мы там выступили один-единственный раз, причём в каком-то жутко помпезном клубе, глубокой ночью. В итоге истинные ценители, истинные поклонники не имели возможности прийти на концерт и послушать, потому что билеты были безумно дорогие. Даже мои немногие друзья – и тех парочка всего пришла. Мне это не понравилось…

Зато в Москве её ждало чудо: воплощение одного нечаянно высказанного желания.

Ещё живя во Франции, Наталья увидела по телевизору выступление «Коррозии Металла» и записала в своём дневнике: «Я буду петь с „Коррозией”!»

И вот когда Медведева начала собирать «живой» состав для презентации только что вышедшего альбома «Russian Trip», то обратилась за помощью в Корпорацию тяжёлого рока, к Пауку, лидеру «Коррозии». Наталья была знакома с Пауком через Эдуарда Лимонова, своего бывшего мужа, который как-то раз инициировал выдвижение Паука в мэры города Москвы. Наталья приехала в Корпорацию тяжёлого рока, которая располагалась во Дворце пионеров на Октябрьском Поле, чтобы посоветоваться, где бы найти место для репетиций. Туда же пришёл басист и певец «Коррозии» Сергей Высокосов. Их взгляды встретились. И они, как в сказке, сразу же полюбили друг друга.

Сергей, разумеется, лично взялся за создание группы для Натальи. Новый ансамбль был назван «Трибунал Натальи Медведевой». В его первый состав вошли сам Высокосов и два его товарища по «Коррозии» – гитарист Роман Костыль Лебедев и барабанщик Александр Бондаренко. Они репетировали в Корпорации тяжёлого рока, на той же базе, что и «Коррозия», вместе всё придумывали, и спорили, и ругались, и орали, и соглашались, и умилялись. Бывало, Боров предлагал какое-то решение, и тут же гитарист или барабанщик восклицали: «О! Поехала „Коррозия”!»

Можно сказать, что таким образом сбылась та дневниковая запись.

Разумеется, в «Трибунале» музыка существенно изменилась, балладность первой записи уступила место драйву и трешу. Но Наталья всегда очень сердилась, когда я сравнивал музыку «Трибунала» с «Коррозией».

– Ну что за глупости! – возмущалась она. – Мы же сделали репертуар из тех же вещей, что вышли на альбоме! Разумеется, это всё звучит более плотно, ведь все песни исполняются «живьём». А «живьём», конечно, круче, чем на диске! И мощнее, и тяжелее!

– И пронзительнее! – подсказывал Серёжа.

– То есть можно сказать, – допытывался я у Высокосова, – что твои музыкальные концепции плавно перетекли в «Трибунал»?

– Фактически да, – соглашался Сергей. – Но это не «Коррозия», это более лёгкий вариант. «Коррозия» для меня – музыкальный эксперимент, здесь тоже есть доля эксперимента, но она уже осмысленна, это не просто какие-то бросания: давай попробуем вот это и посмотрим, что получится, мы здесь идём уже по конкретному пути. Хотя в «Коррозии» были прекрасные музыкальные решения, но «Трибунал», по-моему, более зрелый, потому что, как мне кажется, музыка должна отражать состояние общества. Художник рисует то, что видит, а то, что он видит, обуславливается средой, в которой он живёт. В «Трибунале» была ориентация на то, чтобы играть живьём, из этого и исходили. То, что я внёс, например, было реальное понимание того, что можно сделать, чтобы ничего не потерялось, ведь обычно на записи люди любят насыщать музыку аранжировочными фишками, а тут – минимализм, но это должно звучать так, чтобы каждый инструмент отвечал за каждую свою точку. Поэтому и получилось так: не скажу, что агрессивно, но очень мощно. Но иной живая музыка и не может быть.

Первый «живой» концерт «Трибунала Натальи Медведевой» состоялся в Политехническом музее. Наталья мечтала о том, чтобы выступить именно там, ведь на сцене Политехнического выступали многие великие поэты ХХ века.

На её выступление пришли и панки, и металлисты, и даже какие-то «новые русские», которые купили самые дорогие билеты и сели в первых рядах. Пришли какие-то старушки, вероятно из бывших репрессированных, и попросили пустить их бесплатно, потому что у них не было денег на билет.

– На наших концертах мне нравится именно разношёрстность публики, – говорила Наталья. – Во-первых, это отражает существующее московское общество, а во-вторых, пестрота нашей публики говорит о том, что репертуар, подача и исполнение отличаются настоящестью.

Концерты Медведевой всегда собирали самую разную и, казалось, диаметрально противоположную по своим вкусам и устремлениям публику. На концерт в Зверевский театр, что на Новорязанской улице, собрались и панки, и хиппи, и манекенщицы, и известные стилисты, и какие-то солидные дядечки в дорогих пиджаках и галстуках. Меня развеселили две барышни хиппарского вида с большими беременными животами, которые пришли на концерт с целым выводком детей.