Москва рок-н-ролльная. Через песни – об истории страны. Рок-музыка в столице: пароли, явки, традиции, мода

– У нас очень много времени занимала подготовка к вечеру, а «Орбиту» делали всего несколько человек, – рассказывала Надежда Львовна. – Но ведь мы же ещё и работали! Я была по специальности инженером-конструктором, но мне и работать-то было некогда. Мне очень повезло, что у меня был хороший начальник, который очень спокойно к этому относился. Слава богу, ещё семьи ни у кого не было, так как все были молодыми! Объём работы был большой, а люди уже привыкли к тому, что раз в месяц мы обязательно устраивали наш устный журнал. В конце месяца они, беспокоясь, начинали подходить и спрашивать: «Как же так? Уже месяц заканчивается, а афиши ещё нет?! Какого числа будет «Орбита»? И когда мне исполнилось 28 лет, я отказалась продолжать эту работу, сказала: «Ребята, у меня больше сил нет!» Меня вызвали в райком и сказали: «Мы вас просим остаться ещё». Я ответила: «Если вы так высоко оценили мою работу, оставьте мне мой комсомольский билет на память!» У всех обычно забирали билет по истечении комсомольского возраста, а мне оставили на память…

Стоит вспомнить команду Надежды Оспановой: это Таня Савкина, Елена Иванова, Валентин Шелков, Коля Гладченко, Таня и Юра Симагины, – они создали ту легенду, которую передают из уст в уста вот уже несколько поколений рокеров и хиппи.

– Где они сейчас? – спросил я Надежду Львовну.

– Сначала мы так и работали в Мосэнерго, а потом все разлетелись кто куда: кто-то в Госстрое работает, кто-то даже в администрации президента. А тогдашние наши мальчики, которые дежурили у входа, сегодня составляют элиту Мосэнерго.

– Может, этот вопрос покажется вам смешным, но, наверное, качество работы человека напрямую зависело от того, прошёл ли он горнило «Орбиты» или нет?

– Конечно! – абсолютно серьёзно ответила Надежда Львовна. – В дружину ведь тоже выбирали тех, кто ответственно относится к любому делу!

Но сейчас рок-н-ролла здесь больше нет, зато есть детский театр.

– Наш клуб просуществовал всего шесть лет, – сказала на прощание Надежда Львовна. – Но это такое счастье – оказаться в эпицентре таких событий! Это – на всю жизнь!..

Директор театра Борис Сергеевич Ершов встретил меня у выхода:

– Андрей Макаревич в 1987 году пришёл ко мне и спросил: не сможем ли мы предоставить репетиционную базу для его «Машины Времени»? Но, к сожалению, я не мог его здесь принять, потому что уже не было тех закуточков, где они базировались когда-то и где можно было работать. Всё уже было перестроено. Я очень сильно огорчил его отказом, и он ушёл очень расстроенный… А Градский у нас занимался! Но это было до ремонта, то есть в 1981 году. Он приехал, что меня удивило и даже порадовало, и рассказал, что у его группы здесь раньше была база, что я в общем-то знал, и попросил: «Не дадите ли вы нам возможность здесь позаниматься?» Я ответил, что тот подвал завален всяким мусором, что там половину надо уже выбросить, однако мы ничего этого не делаем, потому что ждём ремонта. «Я со своими музыкантами всё там расчищу!» – сказал Градский. И можете представить: действительно, и он сам, и его музыканты приехали, надели какие-то робы и всё оттуда вытащили! Это был настоящий подвал: жуткий, тёмный и грязный. И вот они, все в пыли, в грязи, измазанные в чём-то белом, всё это вытаскивали, вышвыривали. Вывезли несколько машин всякого хлама и грязи! Молодцы! Меня тогда Градский восхитил: ведь он уже был большой величиной! И тем не менее и он, и его музыканты сами всё это делали! А ведь когда человек достиг определённой высоты, не каждый возьмётся это делать, не каждый примется за это! Понимаете? И после этого они какое-то время здесь занимались, может, месяц, а может, два, но потом, к сожалению, у нас начался ремонт. Вернее, к нашему счастью, а к сожалению для Градского. И поскольку это был капитальный ремонт всего Дома культуры, то здесь всё начали крушить и ломать. А во время ремонта здесь всё перестроили, и этого подвала как такового уже нет…

Теперь здесь только театр. Впрочем, это действительно хороший театр…

Подпольная карта Часть 1. Толкучки

В советское время существовало совершенно замечательное место встреч – толкучки. На книжные и дисковые толкучки приходили все, кто хотел быть в курсе последних событий в мире искусства. В воскресенье с утра, взявши денег, многие люди отправлялись на толкучку, чтобы протолкаться там целый день и, может, даже что-то купить. Сюда спешили все: школьники и студенты, профессора и академики.

Первая пластиночная толкучка, как рассказывал известный социолог Андрей Игнатьев, возникла на том месте перед Политехническим музеем, где сейчас лежит камень памяти жертв политических репрессий. В 1950-х годах здесь стояли дома, в одном из которых располагался магазин грампластинок, там и была основная толкучка по продаже записей «на рёбрах». Милиция боролась с этим рынком достаточно жёстко, и в конце концов этот магазин закрыли, а на его месте сделали то ли авиакассы, то ли трансагентство. Потом эти здания вообще снесли, а перед Политехническим музеем разбили сквер.