Москва рок-н-ролльная. Через песни – об истории страны. Рок-музыка в столице: пароли, явки, традиции, мода

«Правда, я ни разу не слышал, чтобы собака кого-то покусала, тем не менее это было страшно, – вспоминает председатель Клуба филофонистов на „Горбушкином дворе” Константин Лаптев, завсегдатай пластиночных толкучек. – Стоим и разговариваем, как вдруг со стороны набережной подъезжают две милицейские машины. „Бобики” их называли. Бежим наверх – и там „бобик” стоит. Здесь был подъёмник высотой, наверное, метров пятьдесят, и в одну из облав я на этот подъёмник взлетел секунд за десять. Я, наверное, побил все рекорды… Потом глянул вниз и понял, что слезать будет трудновато.

Зимой убегать от милиции было интереснее: горка скользкая, накатанная. И вот по этой горке обычным делом было спуститься на „пятой точке”, убегая собак. А милиция опасалась по таким крутым горам за нами бегать…»

Несмотря на гонения, меломаны возвращались Ленинские горы. Во-первых, найти в Москве новое место для толкучки было достаточно сложно. Во-вторых, даже если такое место было бы найдено, как оповестить народ? Ведь тогда не было ни мобильников, ни Интернета, и если толкучка вдруг переезжала куда-то, то многие подчас по нескольку месяцев не могли узнать, где собираются филофонисты. Но в конце концов люди устали от постоянных налётов милиции, и в 1978 году пластиночная толкучка переместилась с Ленинских гор на Ленинский проспект, в магазин «Мелодия».

«Здесь менты были ещё не привычны к тому, что мы вытворяли, – рассказывает Константин Лаптев. – На Калининском проспекте они были более опытными, и брали нас на раз, расставляли ловушки, зная все наши пути отхода. Но и на Ленинском менты в итоге раскусили, в чём дело, и начали свои ловушки расставлять: приходили в гражданском, причём не дружинники, как на Калининском, а штатные сотрудники в гражданской одежде, и пытались разговаривать с нами на нашем же языке, и маскировались достаточно искусно. И когда люди отходили, чтобы произвести обмен или продажу, начиналось вязалово.

В конце концов мы просто уже знали их всех в лицо, и, когда они объявлялись на толкучке, мы говорили, что просто пришли посмотреть, какими пластинками здесь торгуют, или что назначили здесь встречу. Но были и особые приметы, по которым можно было вычислить мента. Например, бегающие глаза. И пусть он говорил какие-то правильные слова, но было понятно, что это – „не свой”, не из нашей стаи человек».

Толкучка на Ленинском проспекте от других отличалась тем, что народ собирался здесь не только по субботам, но и в будние дни.

Позже толкучка переместилась на Самотёку, там она продержалась лишь несколько лет. Затем меломаны переместились за город, в лес близ станции Левобережная, что по Ленинградскому направлению.

«Толкучки – это обязательно! – вспоминает Олег Усманов, контрабасист группы „Мистер Твистер”. – Я ездил на толкучку практически каждое воскресенье. Сначала – в Малино, потом – на станцию Левобережную. Менял The Police на The Clash, а их – ещё на что-нибудь…»

«А ещё была толкучка на бульваре, – рассказывает Александр Елин, – между Пушкой и Никитскими Воротами, напротив МХАТа. Я очень хорошо помню, куда убегали, когда приезжали менты, потому что периодически и я от них бегал. Как правило, менты подъезжали с двух сторон, и все бежали по бульвару, чтобы потом рассыпаться в разные стороны: одни забегали во дворы, кто-то на Пушку бежал…»

«Толкучки – это была школа нравственности, честности, достойных отношений между людьми, – считает Игорь Шапошников, – ведь помимо честного обмена там происходило и адское кидалово. Там были люди, которые делали рискованные обмены, чтобы всунуть тебе где-то в тёмном углу запиленную, надушенную духами пластинку. Как только вы договаривались об обмене и передавали диски друг другу, то стрёмный человек, толкающий пластинку, тут же исчезал. И ты уже не знал, где этого человека искать, потому что у этих кидал был график движения по Москве: день – в ГУМе, день – в „Мелодии” на Калининском, день – в „Мелодии” на Ленинском. А если ты и вычислил этого человека, то он делал вид, что тебя не знает и не понимает, о чём речь.

Кроме меломанов, которые с пластинок пылинки сдували, на толкучках бывало много людей, которые пластинки и портвейном заливали, и об пол бросали, и трахались на них. А ведь совершенно новую пластинку можно уничтожить одним движением. Ну, например, падает девушка на вертушку, иголка под давлением проходит через весь диск – и диска уже нет! То есть вещь, которая ещё недавно стоила половину зарплаты, в результате уже ничего не стоит. Естественно, были и скандалы, и драки, с этим связанные, и, чтобы не разгорался скандал, нужно было либо отдавать деньги, либо как-то ещё корректировать отношения.