Москва-Синьцзин

— Ничего, как-нибудь справлюсь. С обеими, — ответил жестокосердный Эдди. — Счастливого пути, ваше высочество.

И повесил трубку.

— План «В» отменяется, — сообщил он подслушивавшей напарнице. — По не зависящим от меня обстоятельствам.

— Очень хорошо, что этот оболтус уезжает. Не будет отвлекать тебя от работы. С какими это «обеими» ты справишься?

— Две информантки. — Эдриан бестрепетно выдержал полный подозрительности взгляд. — Они понадобятся для плана «С». Но есть проблема.

— Какая?

— Я не могу второй вечер подряд являться в дансинг в одном и том же смокинге. Тем более он испачкался о раму твоего ржавого велосипеда. Неужели нельзя было стащить что-нибудь поновее? Я съезжу в универмаг, который мы давеча проезжали. По виду он не хуже «Селфриджа». Куплю клубный пиджак и что-нибудь неформальное. Дай денег.

— Ну, если ты мне голову морочишь… — Масянь показала небольшой, но убедительный квадратный кулак. — Вместе поедем. Шмотки выбирай сам, но платить буду я.

Вечером Эдриан, умопомрачительно красивый в нейви-блю блейзере, бордовом шейном галстуке, с желтой хризантемой в петлице, сел в автомобиль, предоставленный отелем. Настроение у молодого человека было прекрасное, он напевал модную французскую шансонетку «Tout va très bien, madame la marquise».

— В «Мулен-Руж», — велел пассажир шоферу в фуражке с золотыми буквами «Hotel Yamato».

— Слушаюсь, господин.

Накрапывал дождик, мокрый асфальт бликовал разноцветными огоньками, после дневного зноя веяло свежестью и прохладой.

Не доехав до дансинга, машина свернула в темный переулок.

— Куда это вы? — спросил Эдди, оборвав длинную песню на куплете про самоубийство злополучного маркиза.

— Улица пелеклыта, — показал водитель-китаец. Действительно, впереди производились какие-то дорожные работы. — Задняя двель.

Через минуту лимузин остановился у подъезда, над которым светилась электрическая надпись «MOULIN ROUGE. 員工入口^[7]».

Шофер вышел, открыл дверцу, но вместо того чтобы выпустить пассажира оттолкнул его и сел сам. Справа в машину влез кто-то еще — этого человека Ларр рассмотреть не успел. Ему на голову натянули мешок.

— Э, в чем дело?! — крикнул Эдриан, но стальное острие кольнуло его в переносицу, и человек справа, близко придвинувшись, шепнул:

— Будешь орать — выкорю граз.

Судя по звуку, за руль сел кто-то третий. Автомобиль тронулся. Пленника крепко держали с двух сторон.

— Я буду сидеть тихо, только снимите мешок, — попросил Ларр. — У меня клаустрофобия.

— Сего у тебя?

— Клаустрофобия. Впадаю в панику, когда сжимается пространство. Начинаю задыхаться, кричать. А-а-а-а!!! — завопил он в целях демонстрации.

Мешок сдернули, но лезвие теперь сверкало перед самым глазом. Раньше по крайней мере этого макабра было не видно.

— Башка не клутить! — прикрикнул лже-шофер, когда Эдриан хотел взглянуть в окно.

Пришлось смотреть вперед — на широкий затылок нового водителя и на проезжую часть. Свет фар выхватил из темно-серой, моросящей тьмы спину велосипедиста. Тот не собирался уступать дорогу, а объехать его в узком переулке было невозможно.

Лишь после нескольких требовательных гудков велосипедист подал в сторону и остановился, пропуская машину вперед.

Эдриан резко согнулся пополам, чтоб не поранили осколки стекла.

— Бам! Бам! — хлопнуло сзади.

Звон. Вскрик слева, хрип справа. Горячие брызги на щеке.

Автомобиль резко остановился. Водитель обернулся, сунул руку под пиджак. Третье «бам!».

Две секунды тишины. Хруст рывком открытой дверцы.

— Ты цел?

— Новый блейзер испорчен, — пожаловался Ларр. — Весь в крови, теперь только выкинуть. Когда меня похитили в Сан-Франциско, ты отработала аккуратней.

— Там было светло, а тут темень и дождь. Хватит болтать. Обыщи этих, а я — переднего.

В карманах у бандитов (если это были бандиты) ничего интересного не нашлось. Только ножи и пистолеты — японские «намбу» армейского образца, которыми, наверное, пользуются преступники всего Китая.

— Один он хочет работать. Самостоятельный! — ворчала Масянь. — Его грохнут, а я отвечай.

Эдриан был задумчив.

— Интересно, что меня не ограбили, а похитили. С какой целью?

Ответ они получили, когда вернулись в номер.

— Гляди-ка.

Ларр взял со стола вырезанную из бумаги человеческую фигурку. На груди красная точка и цифры: 10000.

— Это триада, — озабоченно произнесла Масянь. — Они всегда так делают. Похитят кого-то и присылают бумажного человечка, а на нем обозначена сумма выкупа. Выкуп мы не заплатили, трех бандитов я укокошила. Теперь они тоже должны нас убить, любой ценой — иначе потеряют лицо. Надо поскорее уносить из Синьцзина ноги. Операция отменяется.

— Никуда мы не поедем. Это не триада.

Эдриан скомкал бумажного человечка, кинул в мусорную корзину.

— Шофер был китаец, вместо «r» он произносил «л». Но тот, что сел справа, главный, вместо «l» произносил «р»: «Выкорю граз». Это был японец. Японцев в триады не принимают. Мы остаемся. Просто вместо плана «С» вступает в действие план «D».

Масянь колебалась.

— В чем он заключается, план «D»?

— По-японски звучит красиво: «суйрэн-нагаси». «Кувшинка плывет по течению».

— Какая еще кувшинка?