Москва-Синьцзин

В самом дальнем конце перед дверью с табличкой «Обитель Хатимана» за столиком с двумя телефонами каменно сидел капитан в аксельбантах. Напротив вдоль стены ряд стульев. Должно быть, здесь дожидаются вызванные к «Хатиману», богу войны. Очень по-японски, подумал Эдриан: не приемная за закрытой дверью, а открытое пространство. Адъютант, око начальника, имеет возможность наблюдать за перемещениями сотрудников по коридору, и те постоянно чувствуют себя под присмотром.

Каменный капитан, прямой и негнущийся, словно статуя Командора, поднялся, открыл дверь.

Эдриан вошел, осмотрелся.

Неожиданно. После совершенно японского, стопроцентно патриотического коридора — западный, технократический кабинет, будто здесь работает директор банка или менеджер крупной компании. Полки с папками, географические карты, графики. Кожаные кресла. Письменный стол с металлической лампой, сепаратором для бумаг и новейшим калькулятором «Однер». Не обитель Хатимана, а офис Гарримана, главы американского Комитета предпринимателей — Эдриан однажды побывал у большого человека с матерью, которая пыталась заинтересовать сына перспективным заказом. Эдди не заинтересовался, дело было скучное — что-то про махинации на бирже.

В глубине еще одна дверь, окованная сталью, со сверхсовременным цифровым замком. Самого Хатимана-Гарримана нет. Кабинет пуст.

На одном из кресел Ларр увидел свою одежду. Тут же на полу — штиблеты с перламутровыми пуговками, сверху аккуратно положены носки.

Скинул чертов халат, и в ту же секунду стальная дверь отворилась.

Вышел генерал Доихара, с улыбкой глядя на совершенно голого Эдриана.

— Не стесняйтесь, — сказал генерал по-японски. — Передо мной все люди как голенькие.

А Ларр и не думал стесняться. Он сначала разложил все предметы одежды в нужном порядке — от трусов до шейного галстука, и только потом не торопясь оделся, причем галстук повязывал долго и тщательно, перед зеркалом. Эта процедура требует сосредоточенности.

Доихара оценивающе рассматривал арестанта, присев на краешек стола, что для большого японского начальника было диковинно — обычно они чопорны.

— Вы хорошо сложены для маменькиного сынка, — одобрительно заметил «самый хищный ястреб Японской империи», как было написано в журнале «Лайф». — И не проявляете нервозности, что похвально. Не удивляйтесь, что я обращаюсь к вам на японском. Я всё про вас знаю, Рару-сан. Человек я занятой, поэтому для экономии времени давайте условимся: я говорю, вы слушаете.

Эдриан кивнул, приглаживая ладонью волосы. Металлическая расческа, лежавшая во внутреннем кармане блейзера, исчезла. Вероятно ее сочли опасным предметом.

— Присядем.

Жест в сторону кожаных кресел.

Сели лицом друг к другу. Эдди — нога на ногу, с вежливой улыбкой, будто пришел со светским, немного скучным визитом. Генерал нахмурился — очевидно не привык к такой манере поведения.

— Я — Доихара. Вы наверняка обо мне читали или слышали, — сказал он и сделал паузу. Удивился — фамилия на собеседника эффекта не произвела. — Не слышали? Я руковожу организацией, которая среди прочего обеспечивает безопасность маньчжурской столицы, потому что здесь находится главный штаб Квантунской армии. В Синьцзин приезжает очень мало туристов из недружественных стран. Единицы. И за каждым, разумеется, устанавливается наблюдение. Это во-первых. Во-вторых, мои люди охраняют высоких особ, и в том числе единственного члена императорской фамилии, который находится в городе — принца Нисигуни. Когда у его высочества внезапно появился закадычный американский приятель, мои люди немедленно отправили радиозапрос в Токио, нет ли в центральном аппарате данных на мистера Эдриана Ларра. И оказалось, что есть. Вы долго жили в Японии, и Кэмпэйтай, наша жандармерия, завела на вас досье — как на всех иностранцев, проявляющих интерес к нашей стране. Досье прислали сюда по фототелеграфу. Мой сотрудник обнаружил там нечто любопытное, доложил мне, и я решил заняться вами лично…

Снова пауза — Доихара ждал реакции, но Эдриан лишь учтиво кивнул.

— Вы не желаете узнать, почему вами решил лично заняться начальник такой серьезной организации?

— Мы ведь договорились, что я буду только слушать, — напомнил Эдди.

— Чутье меня не подвело. — Генерал усмехнулся. — Оно никогда меня не подводит. Вы никакой не турист. Турист после случившегося дрожал бы от страха.

Ларр объяснил:

— У меня врожденная атараксия, органическая неспособность тревожиться по какому-либо поводу. Психологическая аномалия. Но продолжайте, прошу вас.

— Что ж, тогда я убираю из голоса интонацию скрытой угрозы, — рассмеялся японец. — И перехожу в тональность деловой прямоты. Сначала я планировал увезти вас в тихое место, хорошенько попугать, а потом уже потолковать. Использовал местную структуру, услугами которой мы иногда пользуемся. Но вы оказались куда как непросты. И с превосходной негласной охраной. Три пули — три трупа. Телохранительница-женщина — это элегантно. Хотя неудивительно, учитывая специфику вашей фирмы. Ваша матушка отдает предпочтение сотрудникам женского пола, не так ли?